Я непроизвольно начала рисовать в блокноте человеческий череп, продолжая внимательно слушать.

– Но самое для нас важное: затылочная доля никогда не развивалась и не менялась в течение всей истории человеческого вида. Это что означает? – Шеола приблизилась почти вплотную к моему лицу и с совершенно серьёзным видом продолжила: – А только то, что в то время, как другие области мозга человека развивались и были организованы более сложным образом, она оставалась с подобными структурами в течение последних сотен тысяч лет. Совпадение? А ещё эта часть мозга отвечает за обработку всего того, что видит человек. То есть за то, что люди воспринимают зрением. Ведь два человека, видящие одно и то же, запоминают это по-разному. Поэтому две женщины, встретив высокого блондина, увидят в нём разное: одна запомнит его грязные ботинки, а другая – сияющие голубые глаза.

– Это что, нынче в школе такое преподают? – я не скрывала своего удивления.

Изображение взято со страницы сайта:

https://doctorlib.info/medical/anatomy/31.html

– Не в человеческой. В нашей, – Шеола с важным видом кивнула и продолжила: – Некоторые исследования показали, что нарушения затылочной доли мозга могут вызывать галлюцинации и иллюзии восприятия. И в некоторых редких случаях нарушения восприятия могут быть очень сложными, и человек может видеть законченные сцены, как будто «фильм происходил в голове». А повреждение затылочной доли иногда может вызывать аутоскопию. То есть человек воспринимает себя как бы со стороны, как если бы он был внешним наблюдателем, а не самим действующим лицом.

Также повреждение этого участка может изредка вызывать эпилепсию. Это заболевание в переводе с греческого означает «схваченный, пойманный, застигнутый». В античной Греции эпилепсия ассоциировалась исключительно с волшебством и магией и носила название «священная болезнь». Считалось, что с эпилепсией в тело человека вселяются демоны или даже сам дьявол. Многие великие люди того времени, такие как Сократ, Платон, Магомет, Юлий Цезарь, Калигула, Петрарка, Карл V – страдали эпилепсией, поэтому среди людей распространилась теория, что эпилептики – это люди большого ума. И только в XVIII веке болезнь стала отождествляться с сумасшествием.

Уж больно много совпадений, тебе не кажется?

Я была восхищена:

– У тебя потрясающие познания!

Шеола гордо выпятила грудь:

– А то! Я вообще-то круглая отличница! Это я свою подопечную учу в школу не ходить, уроки не учить и всячески внушаю мысль, что быть пай-девочкой не круто.

Дверь снова отворилась, вошёл председатель. Все присутствующие поспешно заняли свои места.

Шеола подмигнула:

– Потом договорим. – И тоже ушла.

Мелех Махарович обвёл взглядом своих сотрудников, и, убедившись, что все слушают, продолжил планёрку:

– Итак. – Он взял очередную папку из стопки и перевёл взгляд на крепыша с наколками: – Илай, что у тебя?

Мужичок в очках в копеечной оправе неторопливо поднялся со своего места, демонстрируя собравшимся свою выправку:

– Всё идёт согласно установленному ранее плану. Супруга моего подопечного, конечно, пилит, чтобы он бросил своё преподавание за копейки в колледже и взял репетиторство, хотя бы несколько часов в неделю. Но мой Алексей Петрович держится молодцом. Всегда говорит, что деньги в жизни не главное, а благоверной и крыть это нечем. И правда, говорит, было бы здоровье, а деньги появятся как-нибудь. В общем, мы с соратником в тандеме действуем. Он молодец, поддерживает мою стратегию.

– Верные установки, это, безусловно, хорошо. Но по существу-то сдвиги есть?

– В рабочем режиме. Вот дочка вчера буквально подходила, денег на новый смартфон просила. Старый-то совсем глючит, да и памяти не хватает. И камера плохая, нормального селфи не сделаешь. А мой Петрович ей на это: «Доченька, селфи – это стыд. Нечего на весь интернет красоваться. Всемирную паутину придумали не для ваших бездумных кривляний. И вообще, я вот как-то по книжкам учился, в библиотеке пропадал, и вот, смотри – диссертацию защитил, докторскую написал». В общем, не дал он ей денег, а она, понятное дело, разозлилась, проклятиями его осыпала весь вечер, – пока, правда, в мыслях.

Председательствующий удовлетворенно кивнул:

– Хорошо, Илай, отчёт принят. Удовлетворительная работа, удовлетворительная. Огонька вот только не хватает. Я не знаю, кредит пусть возьмёт, что ли. Или приставов на них нашли за долги по квартплате.

– Обижаете. Всё в процессе. Ежели желаете, давайте сами посмотрим.

– И то правда, – начальствующий подвинул к себе телефон, снял трубку и стал когтями крутить диск аппарата. С каждым набором цифры телефон издавал противный скрежет.

Я поморщилась от неприятного звука. Наконец, трубку сняли:

– Адочка! Приветствую! А принеси-ка нам, душенька моя чёрная, «Ядро Демона»! Давно мы не заглядывали в людской мирок. – На том конце провода Адочка явно щебетала что-то приятное, потому что Мелех Махарович оскалил клыки в подобие улыбки. Получилось по-демонически жутко. – Жду! – закончил он разговор и положил трубку на рычаг.

– А пока мы ждём наше «Ядро», предлагаю продолжить.

Председательствующий потянулся за следующей папкой, подержал её в руках, проверяя на вес, – она была заметно тоньше остальных. Мелех Махарович нахмурился и перевёл взгляд на Шеолу.