— Потому что программирование высшего интеллекта в рамках узких задач для ФСБ непродуктивно, — сказал молчавший до этого Кеша. — Это тут же выдаст следователя ФСБ. Высшая степень интеллекта оставляет след в информационном поле Земли.

— А он прав, — ткнул в сторону Стажёра пальцем Оболенский. — Расследования ФСБ по большей части скрытые от посторонних глаз. А в структуре Следственного Комитета это, наоборот, следствия открытые, с наибольшей доказательной базой. И Николай Иванович доказал это своей работой. За сутки он нашёл то, что мы не могли обнаружить за семьдесят пять часов.

— Да ну вас, — Сенников присел в кресло. — Какая у вас рабочая версия, подполковник?

— Собственно версий две, — гордо выпрямился Плотников, скрестив руки на груди. — Пока они имеют одну и ту же подоплеку — включение приборов для эксперимента повлекло за собой возникновение неизвестной энергии, которой кто-то воспользовался. Кто и в каких целях — это может быть понятно после расшифровки активности мозга пострадавших женщин. Все трое, до своего падения, слышали какой-то звук, напоминающий шелест или свист ветра, или выходящего из отверстия газа. Это могло быть диверсией, еслибы не одно но… Марина Скачкова была атакована в жилом секторе станции. Причем, первой. До этого она была в рабочей секции, как и две следующие женщины, подвергшиеся нападению. Но подвергнута нападению была именно в жилом секторе. И это не диверсия.

— Тогда что?! — в один голос воскликнули Оболенский и Сенников.

— Первая версия — это нападение из мести. Причём, знаковое. Вторая версия — это маньяк. Как бы неприятно это не звучало. Причём маньяк очень умный. Возможно, даже, причиной его маниакальности стала воздействие той же энергии, которую он, простите, поймал при включении приборов для проверки перед экспериментом.

— Интересно, — усмехнулся майор. — И как маньяк смог передать часть этой энергии женщинам?

— Вы же сами сказали, что не понимаете природу этой энергии, — отпарировал Николай Иванович. — Да как угодно. Например, адресно по воздуху. Прошептал имя жертвы и бросил несколько квантов, — блеснул знаниями физики Плотников. — Вот эти кванты и прошуршали до своих жертв.

— Это уже даже не фантастика, — продолжал усмехаться Сенников.

— Не вижу ничего смешного, Георгий Яковлевич. В медотсеке, в капсулах лежат тела трех женщин, и замечу, по вашим же словам, их жизнедеятельность поддерживается неизвестной доселе энергией. Природу, которой, вы даже не представляете! А вот это уже смешно.

— Допустим, что вы правы, — майор поднялся с кресла и опять стал мерять шагами КП станции. — Что вам нужно для того, чтобы продолжить следствие?

Тут Плотников понял, что для него майор сейчас пойдёт на все уступки, ибоэксперимент должен был быть проведён, невзирая ни на что. А любое сообщение следователя на Землю, просто поставит крест на всей экспедиции. А если эксперимент пройдёт удачно, и даст хоть малейшие результаты, то… победителей не судят. Именно поэтому в руководство ВКС пошло сообщение от полковника Хромова о вирусе, поразившем трех членов экипажа станции.

Именно поэтому Сенников нервничал, поскольку само присутствие женщин в капсулах, и заключение эксперта о том, что в телах пострадавших есть некая неизвестная энергия, непонятно откуда взявшаяся, уже, по мнению майора, дало результат. Вот только после чего?

— Мне нужно вместе с помощником и экспертом выявить картину того, что видят в своём сознании лежащие в капсулах сотрудники станции, — ответил Николай Иванович. — Это первое. Второе — сейчас капитан Оболенский зайдёт с личного терминала командира Хромова в память интеллекта отдельного контура Прометея, и сбросит в память моего помощника файлы с личными делами всех женщин экспедиции. И это не обсуждается, — увидев пытающегося возразить Оболенского, опередил его Плотников. — Третье… вы мне скажете о том… где я могу вот прямо сейчас выпить стаканчик кофебенди.

Последней фразой следователь решил разрядить нервную обстановку на КП. И это ему удалось. Сенников и Оболенский улыбнулись и, будто выдохнули нервозность.

— И четвёртое, — решил дожать Плотников офицеров, — Мне нужен список всех, кто принимал участие в предварительном запуске хм… приборов для эксперимента. И с ними я хочу поговорить при вашем присутствии, Георгий Яковлевич. Но последнее мы сделаем после того, как поймём, что у пострадавших женщин «на уме».

— Договорились, — недолго подумав, согласился Сенников. — Только кофебенди вы сможете испить, только попав в медицинскую лабораторию. Это ближайшее место, где установлена кофеварка.

— Отлично, — потёр ладони следователь. — Тогда мы с Кешей пройдём в лабораторию, а вы потрудитесь прислать моему помощнику информацию. До встречи, господа.

Николай Иванович спрыгнул с Кеши на пол и вышел с КП станции. Стажёр выкатился за ним, и бронедверь медленно встала на защелки закрытия. Стена отсека КП превратилась в монолит.

— Интересно, а к чему такие предосторожности? — вслух подумал следователь.

— Темный ты человек, шеф, — ответил Кеша, устремляясь в лабораторию. — Станция же в космосе, а не на побережье Лазурного моря. Если шальной метеорит пробьёт обшивку, то герметичный стык бронедверей позволит сохранить другие отсеки неповреждёнными.

— А коридоры?

— В них предусмотрены заслонки через каждые двести метров. Как водонепроницаемые переборки на кораблях, плавающих по воде. И стоят датчики внутреннего давления. А конструкция несущих частей станции способна выдержать перепад давления в двадцать атмосфер.

— И почему ты такой умный, Кеша? — съязвил Николай Иванович.

Стажёр не обиделся, только призывно махнул манипулятором.

Пока они двигались к медицинской лаборатории, Кеша несколько раз сосредоточенно мигал индикаторами работы своих серверов.