— Мне сбрасывают данные по членам экипажа, которые ты просил. Прометей старается, — объяснял Стажёр. — Я пока не понимаю, шеф, зачем они тебе понадобились.

— На станции всего шесть женщин. Почему-то для нападения выбрали трёх. Я пытаюсь понять — почему именно этих, а не других.

— Тебе нужно найти отличительные характеристики?

— Как бы, да.

— Хорошо, я попробую, — Кеша настолько увлекся приемом информации, что чуть не врезался в стену коридора. — Ёё! Какие тут узкие проходы!

В лаборатории Кешу и Плотникова встретила недовольная Синичкина.

— Могли бы предупредить, что вы заходите. Тут всё-таки женщины…

— И что такого у вас есть, чего я не видел, — язвительно заметил Николай Иванович, осматривая помещение.

Внутри лаборатории стояло множество приборов, столиков с пробирками и висели на стенах мерцающие мониторы с различными графиками и изображениями чего-то. В отдельном полутёмном помещении на специальной серебристой подставке за прозрачной стеной покоились три яйцевидные капсулы, подсоединённые к аппаратуре кабелями и трубочками разной толщины и цвета.

Из верхней матовой поверхности капсул исходило слабое свечение.

— Хотя бы, из вежливости, — фыркнула доктор Синичкина.

— Елена Васильевна, — устало вздохнул Плотников. — Может быть, попробуем договориться? Не нужно искать во мне врага. Мне доверили расследовать случаи нападения на сотрудников станции, и, хотите вы этого или нет, но я буду делать свою работу так, как считаю нужным. Смиритесь с этим. И, если бы вы были не одеты, то базовый интеллект станции меня бы об этом предупредил. Я не намерен рассматривать вас в неглиже.

Он хотел сказать, что Синичкина, как женщина, не входит в его вкусовые пристрастия, но вовремя сдержался. Доктор могла жестко обидеться, а сейчас конфликт с ней не входил в планы следователя.

— Давайте быть терпимее друг к другу, — Плотников попытался мило улыбнуться.

Синичкина смерила его взглядом, далеким от дружественного, и только махнула рукой.

— Хорошо, начнём сначала, — шагнул Николай Иванович в сторону капсул. — Елена Владимировна, а зачем вы упаковали тела в эти… саркофаги? Эксперт мне сказала, что и без них пострадавшие вполне могут обходиться.

— Ох уж эта Инна! — Синичкина вплеснула руками. — Допустим, что мы исследуем сознание пострадавших. Это запрещено следствием?

— Нет. Кстати, мне интересно послушать о ваших исследованиях. Не расскажете? — привычным движением следователь вынул планшет.

— Это закрытая для вас информация, — отрезала Синичкина.

— Доктор, справьтесь о степени моего допуска у руководства экспедиции. Я чувствую, что разговор между нами не складывается, что печально, — терпеливо потребовал Николай Иванович.

Синичкина села за терминал связи и набрала вызов Сенникова. Пока она ждала ответа, в лабораторию зашла заспанная Инна. И первым, кого она увидела, был стоящий у входа Стажёр.

— Кеша! — радостно воскликнула Рубцова. — Ты пришел за кофебенди для шефа?

— Нет. Я пришёл вместе с шефом. Похоже, что у него проблема с коммуникацией… и с кофебенди тоже.

Тут Инна заметила раздумывающего Плотникова и Синичкину, стучащую по клавишам терминала связи.

— Я сейчас сварю кофебенди, — сказала Рубцова Кеше. — Не доверю это кофейному автомату. Какую чашку выбрать?

— Самую большую. Если есть бочка литров на сто, то можно в бочку. Похоже, что шеф здесь надолго.

Рубцова понятливо кивнула и скрылась в небольшом закутке кухни, спрятанном в дальнем углу лаборатории вместе со спальным местом за ширмой. Кеша не преминул сделать фото Инны со спины. Её обтягивающий комбинезон был приспущен до пояса, и тело женщины скрывала только тонкая белая футболка.

— Отличный кадр! — тихо порадовался Стажёр.

Синичкина, наконец, получила ответ от руководства, и он её, видимо, не устроил. Она гневно сжала тонкие губы и с нескрываемой неприязнью взглянула на Плотникова.

— Я подчиняюсь приказу, подполковник. Что вам нужно?

Николай Иванович оторвался от записи на планшете.

— Для начала, чашечку кофебенди, доктор.

— Ооо! Это слишком! — почти проревела Синичкина. — Кухня вон там!

Она показала пальцем на дальний угол лаборатории, но Инна уже несла огромный бокал.

— Рубцова, приведите себя в порядок! — крикнула доктор, заметив спущенный комбинезон.

— Не кричите, Елена Васильевна, — спокойно отреагировала Инна. — Я вам не девочка. И не ваша дочь, чтобы вы смотрели за моим моральным обликом.