И он указал на диплом, висевший у него за спиной, в котором президент Республики удостоверял, что господин М’Бали успешно выдержал вступительные испытания, удостоен почетного звания Верховного Магистра Смиренной Секты Богомолов-Вязальщиков и носит имя Юэ.

— Вот он — знак качества и залог доверия!

Провиденс вздохнула, ей оставалось только смириться.

— Знаете, мне плевать, кто вы — китаец, сенегалец или люксембуржец, лишь бы помогли мне решить мою проблему. Я уже потратила уйму времени, пока ехала к вам на метро. А у меня, с вашего позволения, времени мало!

Но Мастер поднял руку.

— Ну-ну, дамочка, — воскликнул он таким тоном, словно успокаивал дикую кобылу, чего, кстати, никогда в жизни доселе не делал, просто случай не представился. — Сначала вы должны немного успокоиться, а потом уж вы мне скажете, чем я могу быть вам полезен.

— Я…

— Тшшшш! Я же сказал: сначала вы успокоитесь. А мне пора закусить, ведь сейчас полдень, время обеда.

С этими словами колдун вынул из походного холодильника, стоявшего у его ног, сэндвич в целлофане и баночку малинового йогурта. Вот так так: самый могущественный человек в мире питался вокзальными сэндвичами и уцененными йогуртами!

Провиденс глубоко вздохнула. В конце концов, от коротенькой паузы вреда не будет. Ладно, выключим машину хоть на несколько секунд. Она решила довериться сидевшему перед ней фанату ПСЖ. Вообще-то в его голосе и выражении лица было что-то успокаивающее. И до чего ж приятно хоть разок переложить ответственность на кого-то другого! Ни о чем больше не думать. Стать простым исполнителем. И Провиденс погрузилась в молчаливое созерцание своих ногтей, с которых уже слезал лак.

— Ну-с, — сказал колдун, покончив с едой и утерев рот бумажной салфеткой для протирки всего на свете. — Теперь я вас слушаю.

— Понимаете, мне нужно кое-что совершенно невозможное.

— Это нормально, вы ведь женщина.

Провиденс предпочла пропустить мимо ушей эту женоненавистническую реплику и мысленно пообещала себе сохранять хладнокровие в течение всей их беседы.

— Я хотела бы научиться летать.

— Для этого есть специальные школы.

— Нет, я имею в виду не вождение самолета. Я хочу летать вот так.

И она взмахнула распростертыми руками, словно захотела проветрить подмышки.

— Вот что мне нужно, — сказала Провиденс.

— Нет проблем.

— Ах, вот как? Значит, моя просьба ничуть вас не удивила?

— Птица, рожденная в клетке, думает, что полет — это болезнь.

— Не вижу связи.

— А ее и нет, просто я люблю вытаскивать на свет божий всякие цитаты, для собственного удовольствия. Эта, например, из Алехандро Ходоровски.

— Прекрасно. Ну… так как насчет моего дельца?

— Мы можем начать в настоящее время на следующей неделе.

— В настоящее время или на следующей неделе?

— На следующей неделе.

— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы перестали говорить «в настоящее время», если подразумеваете под этим «на следующей неделе». Это раздражает и вводит в заблуждение! Ну-ка, загляните в эту штуку и скажите, сможете ли вы сделать это «в настоящее время».

Колдун сверился с еженедельником в кожаной обложке, на который ему указала клиентка и страницы которого были пусты до 2043 года.

— В настоящее время я слишком занят, — объявил он, к великому удивлению Провиденс.

— Но ваш еженедельник пуст!

— Пустота и полнота суть понятия относительные и субъективные.

— Я не могу так долго ждать, — ответила почтальонша, состроив трагическую мину номер 4, означающую последний шанс.

— Ладно, тогда начнем в пятницу. И в дальнейшем вы будете приходить по пятницам, это вас устроит?

— По правде говоря, я думала, что вы научите меня летать за один сеанс, скажем за час. Прямо сейчас, в настоящее время, как вы выражаетесь.

— Это будет трудновато.

— А знаете, почему в Марокко всегда хорошая погода?

— Нет.

— Потому что одна маленькая девочка проглотила все облака. Так что даже заболела.

И молодая женщина в две минуты и тридцать фраз посвятила африканца в суть дела, рассказав о потерянном времени, о Заире, о проглоченном облаке, о земляничном варенье, об этой проклятой болезни и о своем обещании.

— Значит, научиться летать за один сеанс… — задумчиво промолвил колдун, когда она закончила свой рассказ.

— Да, я вас очень прошу!

— Ну, посмотрим, что я смогу сделать, только уберите с лица эту трагическую мину номер 4. Меня на это не возьмешь, я ведь колдун. Ладно, постараюсь помочь вам. Займусь этим делом в настоящее время.