Вернулась Виктория, подойдя, положила ему руку на плечо, легко провела вниз по рукаву и ободряюще сжала ладони.

Камаль благодарно взглянул на нее и, кажется, с трудом удержался от того, чтобы остановить ее ладонь или потереться об нее, как большая кошка.

— Пока я решал, как поступить, решил посмотреть, что тут вообще интересного есть — тут меня и накрыла служба безопасности. Тут бы мне и конец настал, наверное… впрочем, я уже начал мечтать, чтобы быстрее настал, потому что решил, что информацию у меня будут добывать всеми возможными способами, а я виноват, сам знаю… Но Виктория мне поверила… не знаю, почему, я бы сам себе не поверил, — теперь взгляд в сторону девушки, благодарный и обожающий. — Я ей все рассказал, точнее, как раз не все рассказал, собирался потом досказать, а пока решил быстро забрать вещи и документы со съемной квартиры, потому что мне разрешили остаться здесь, на работе. В общем, утром пошел домой, думал, что никто из тех еще ничего не знает, и время у меня еще оставалось…

— А это уже наш общий с Сергеем косяк — не подумали, что его там ждут, были заняты его рассказом. Впрочем, это ведь я отпустила, не подумала… — Виктория снова накрыла руку Камаля своей.

— У меня свои мозги должны были быть, я же не сказал никому, насколько все серьезно, — продолжал тот. — Ну, в общем, где-то на пороге квартиры, точнее, в подъезде, я снова попал. И теперь уже по-серьезному. Я не смогу вам сказать, где меня держали, потому что не мог это определить с завязанными глазами, только вот в этот, последний раз, знаю, откуда сбежал — что-то вроде турбазы, и найти можно, потому что адрес я знаю. Но это было что-то вроде перевалочного пункта, туда, похоже, свозили «отходы» подлечить, а потом снова… Вот о том, как эти клубы и дом, где я вначале был, внутри выглядели, я смогу рассказать. Вы записываете разговор? — внезапно обратился он к Валентине Алесандровне.

— Нет, не имею привычки делать это без согласия собеседника, — усмехнулась та. — Я запоминаю. Но, если вы с Викторией не против, могу включить запись. Или ты мне напишешь все, что помнишь — имена, возможно, фамилии, названия, которые ты видел или слышал.

— Да, сразу трудно все вспомнить, но имена я назову, и название фирмы, куда я в самом начале устроился — мне кажется, что они все связаны между собой.

— Давайте прервемся, — Виктория показала на приближающуюся официантку, — я заказала на всех, чтобы нас не отвлекали. Надеюсь, хотя бы примерно угадала.

Подошедшая девушка расставила на столике десертное ассорти, сырники — «Их здесь хорошо готовят» — прокомментировала Вика, кусок мясного пирога для Камаля — «Кушай, тебе надо сил набираться!» — улыбнулась Вика, а тот тоже спрятал улыбку, благодаря; кофе для всех, и чайник зеленого чая.

— Угадали, Вика, все очень заманчиво выглядит, спасибо, — Валентина придвинула к себе тарелку с сырниками, принимаясь за еду.

Некоторое время все с аппетитом поглощали еду. Готовили здесь практически по-домашнему, уютное помещение, приглушенное теплое освещение, и сейчас еще не было большого наплыва клиентов, поэтому они находились в достаточном уединении, но, в то же время, не были единственными посетителями, чтобы привлекать лишнее внимание.

— Камаль, вполне возможно, что у меня еще возникнут вопросы к тебе. Я могу рассчитывать, что ты на них ответишь? — спросила Валентина через некоторое время.

— Да, отвечу. У меня плохо получается описывать людей, но, если у вас будут какие-то фотографии, я постараюсь опознать всех, кого видел, — без колебаний ответил тот.

Разговор оказался не таким страшным, как он вначале боялся. Конечно, еще нужно будет записать все, что он обещал Валентине Александровне, но это уже легче. А сейчас, в этом уютном помещении, все вообще как-то отдалилось и начало казаться, что это было давно, и он уже не один. И тут он вспомнил о том, что так и не понял до конца:

— Знаете, ведь я выбрался оттуда только потому, что мне помог уборщик. Он мне телефон незаметно дал, ну, и сделал вид, что не видел, что я развязался. Если у вас какая-то операция там будет, можно это учесть? Ведь он мне жизнь, получается, спас.

— Уже, — усмехнулась Валентина, — уже — и операция, и учли. Это был наш сотрудник, и ему надо было принимать быстрое решение — то ли выдавать тебя, что ты освободился, то ли сделать вид, что тебя не видел. Операция должна была быть через несколько часов, так что, возможно, ты бы и так дождался. Хотя на сто процентов, конечно, нельзя быть уверенными. А вот со своей активностью ты, скорее всего, попал бы, поэтому он принял решение помочь выбраться, не объясняя. Потом кучу бумаг заполнил, его счастье, что начальство плохо относится к сопутствующим потерям среди населения, иначе был бы выговор. А ты в рубашке родился, не иначе.

— Ничего себе — ваш сотрудник! — потрясенно проговорил Камаль. — Тогда он точно не испугался того, что я его от отчаяния задушу. А я ведь хотел.

Когда они закончили разговор и собрались расплачиваться, Валентина уже потянулась за сумкой, Камаль сказал тихо, но твердо:

— Дамы, разрешите мне, — и забрал счет.

Вика не позволила себе улыбнуться даже глазами, но ей было приятно. Кафе не из самых пафосных и дорогих, но все равно ощутимо бьет по карману, тем более человеку, который практически только начал что-то зарабатывать. Но — пусть. Даже если он делал это на публику, пусть. Хотя вряд ли дело в театральных эффектах.

Но до этого у них с Валентиной Александровной успел состояться еще очень интересный разговор. Она вдруг сказала ни с того, ни с сего:

— У вас, вроде бы, скоро праздник намечается?

Вика с удивлением взглянула на нее: что за праздник? Она чего-то не знает? И тут пришла одна интересная догадка, и она подтвердила с невозмутимым видом:

— Да, скоро, вы правы.

— Я знаю прекрасную организацию, которая устраивает и обслуживает праздники, взрослые, не детские, — тут она улыбнулась, — банкеты, выездные мероприятия… Могу вам порекомендовать, они часто скидки предоставляют.