А вот следующая лекция проводилась только для тех, кто владел пространственно-изобразительным видом магии. Многих из предыдущей лекции попросту не было. Тем интереснее было обнаружить Анхелию, сидящую, как ни в чём не бывало, за одним из столов.

Примостилась возле неё и тихонечко, чтобы никто не слышал, спросила:

— Что сказал ректор?

Хмыкнув, она довольно улыбнулась.

— Да ничего. Предупредил, что опаздывать нехорошо.

— И всё?

— Нет, ещё и в угол поставил, — насмешливо произнесла Анхелия и дёрнула плечиком, словно намекая, какая же я наивная. — Конечно всё.

И почему я удивляюсь, если этой красотке разрешили полностью переделать под себя комнату, то что ей какое-то опоздание на занятия? Сложилось впечатление, что она и вовсе может на них не ходить и ей ничего не будет — диплом получит в любом случае. Да и особого энтузиазма от пребывания в Школе не вижу. Зачем только поступила сюда? Видать, богатый папочка настоял.

Аудитория вплоть до начала лекции так и осталась полупустой. Я насчитала человек двадцать, не больше. Преподавала предмет миниатюрная аккуратная блондинка. Она, как невесомое облачко, вплыла, практически не касаясь земли, остановилась у кафедры и обворожительно улыбнулась. Лесная фея, вот как бы я её назвала. Серёжка в ухе в виде ветвистого дерева с малюсенькими листочками дополняла первое впечатление.

Не только я залюбовалась этим нежным, волшебным созданием, все присутствующие смотрели широко открытыми глазами, особенно мужская половина. Стояла полная тишина.

Достав свой «стилус», она что-то начертила в воздухе, и неожиданно перед нами появился мольберт, а в руках у девушки — палитра и кисточка. Всё так же не произнеся ни слова и не обращая на нас никакого внимания, она, не глядя, смешала краски и начала наносить их на холст.

Там, где касалась её кисть, сразу же расплывалось огромное пятно, которое преобразовывалось в более понятные сочетания предметов на картине. Всё действо заняло не более пяти-десяти минут, и вот уже перед нами не белоснежная пустота, а завершённый шедевр.

Древний лес словно живой привлекал своими красками. На небольшую поляну между деревьев-великанов проникали косые лучи солнца, освещая распустившиеся весенние цветы и молодую зелёную траву. Девушка в венке из цветов и струящемся белом платье двигалась в одном ей ведомом танце, слегка подхватив мешающий подол длинными красивыми пальцами.

И всё это великолепие было ещё и в 3D формате, выступая на несколько сантиметров призрачной проекцией, словно желая обрести отдельную жизнь.

Поразительно! Я взгрустнула. У меня так никогда не получится. Если у кого-то нет музыкального слуха, то говорят, что медведь на ухо наступил, а мне он наступил на обе руки и хорошо там потоптался. Максимум, что удаётся изобразить, солнышко, домик и непропорционального, смешного человечка из огуречка и палочек.

Наша «фея» наконец обернулась к нам и произнесла звонким, словно колокольчик, голосом:

— Меня зовут Фелисия. Я Ваш преподаватель по пространственно-изобразительной магии и только что продемонстрировала вам её пример. А теперь хотела бы узнать ваше мнение, для чего была создана картина, какое заклинание вплелось в её основу?

О том, что между содержанием самой картины и осуществимым с её помощью волшебством есть связь, я знала. Учебник помог. Но вот как происходит всё это таинство, не совсем разобралась. Что могла значить фраза: «Мысленно вложите свою изобразительную магию в требуемую пространственную проекцию», для меня так и осталось тайной.

Поразительно, но именно Анхелия ответила на заданный вопрос, притом, к моему ещё пущему удивлению, ответ оказался верным.

— Думаю, что-то вырастить. Скорее всего цветы. Но, может быть, и листочки на ветке или деревья. Заклинание роста, — ответ был произнесён так, будто задали совсем уж несусветную глупость уровня первоклашек.

— Прекрасно. Тогда давайте узнаем, так ли это.

Наша фея, воистину, не зря я её так назвала, вытянула из кармана сухой прутик и поднесла его к картине. Тот моментально «ожил», наполнившись влагой. На нём распустились листики и мелкие благоухающие белые цветы.

— Как видим, всё верно. Почему я изобразила именно эту картину и задала такое заклинание? Ответ прост. Моя артефакторная магия, как вы видите, — коснулась она серьги, — в данном случае может помочь в создании заклинаний подобного рода. Именно поэтому все действия, как-либо связанные с вашей основной магией, всегда будут даваться вам проще при использовании магических проекций. Вы спросите, зачем тогда это делать, если и так артефакт всегда под рукой? Есть несколько причин. Действие проекции всегда сильнее, и не так ограниченно по времени. Кроме того, если добавить соответствующее заклинание, воспользоваться проекцией может не только её создатель. Мне сразу вспомнилась фраза Селения о перемещении выданных вещей пространственно — изобразительной магией.

Тем временем Фелисия для демонстрации попросила кого-то из аудитории помочь. Вызвался невысокий парень, взирающий на неё с немым восхищением всё это время. Она узнала его имя, прочертила что-то кистью в уголке холста, вынула ещё один прутик из своего кармана и передала в слегка подрагивающую руку студента. Действие проекции было всё тем же.

— А вот использование чужеродной для вас магии будет намного более сложным…., — и рисса Фелисия продолжила лекцию.

Речь шла о самых простейших заклинаниях, которые помогут контролировать проекцию во времени и указать тех, кто сможет ею воспользоваться. О том, как отменить её, если что-то пошло не так, как планировалось, и многом другом. Вроде бы рассказ вёлся достаточно толково, но без практики это для меня был лишь набор слов. Я всё равно не понимала, как это на самом деле происходит.