– Это для твоей же безопасности, – ответил он. – Ты в замке человек новый, ничего пока не знаешь, ни с кем не знакома. Я лишь хочу оградить тебя от проблем. – На его слова я лишь горько усмехнулась, вспомнив сегодняшнее «знакомство» с Ливьеной. Моя усмешка не осталась незамеченной Его Величеством. – Наслышан о твоем общении с моими наложницами. Прошу тебя, не стоит реагировать на их нападки. В гареме свои порядки, и ты должна принять их.

– Но ведь вы… – начала было я, но король меня перебил.

– «Ты», – поправил он. – Я ведь говорил тебе, что наедине ты можешь обращаться ко мне так.

– Хорошо, – не стала с ним спорить. – Но ведь ты говорил, что я гостья в этом замке. Так почему же поселил в гарем? Неужели не нашлось ни единой комнаты за его пределами?

Мне показалось или же на лице правителя недовольно дернулись мышцы, а глаза грозно сверкнули? Ерунда… С чего бы ему злиться? Точно показалось…

– Гарем – самое безопасное место, – совершенно спокойно ответил Фредерик, – поэтому ты останешься здесь.

– Но могу ли я хоть иногда выходить, чтобы прогуляться? Я и так очень долго не могла двигаться, чтобы сейчас терять время на унылое сидение в четырех стенах, – проговорила я.

– Разумеется, но только со мной.

– Сейчас?! – обрадованно уточнила у короля.

– Увы, нет. У меня еще много дел, – ответил Его Величество. – Но здесь тоже есть небольшой сад, в котором ты можешь гулять. К тому же тебе стоит наладить отношения с живущими здесь девушками. – Никак не могла взять в толк, зачем мне это нужно, но спорить с правителем не стала, благоразумно промолчав. – А теперь я должен идти.

Король распахнул двери и практически вышел из комнаты, когда из коридора послышался восторженный голосок Ливьены:

– Ваше Величество, вы здесь! – восторженно прощебетала девушка, вынуждая Фредерика окончательно покинуть мою комнату. – Как же мы рады, что вы лично почтили нас своим вниманием.

– А вот я не очень рад, – ответил повелитель голосом, от которого по спине пробежался холодок. – Я наслышан о твоей выходке. Ты знаешь, что я не терплю никаких склок в гареме, но при этом решила покуситься на то, что принадлежит мне.

– Ваше Величество, я… – срывающимся голосом пропищала девушка.

– Молчать! Я не давал тебе слово, – отрезал король, отчего я вздрогнула. Не думала, что этот мужчина может быть таким жестоким. Хотя, чего я хотела? Ведь я не знаю его. – Твоя выходка будет наказана. – Глаза девушки широко распахнулись от его слов, взгляд заметался по коридору, ища хоть какую-то поддержку. Но все девушки, видя гнев правителя, попрятались по своим комнатам. – Стража, запереть ее в темнице на неделю! – отдал приказ Фредерик.

Несчастная Ливьена рухнула перед ним на колени.

– Повелитель, молю вас, сжальтесь.

Я хоть и не питала к девушке симпатии, но сердце сжалось от сопереживания. Сама не знаю почему, но я вышла в коридор. Слова сами собой сорвались с моих губ:

– Ваше Величество, прошу вас, не наказывайте ее. Уверена, ее действия были продиктованы лишь любовью к вам.

– Не стоит заступаться за нее, – король оставался непреклонен. – Она едва не покалечила тебя.

– Тогда и я виновата в случившимся! – выпалила на одном дыхании. – Меня тоже наказывайте!

– Инга, прекрати! – остановил мою речь правитель. – Стража!

– Нет! – подскочив к девушке, закрыла ее собой.

На этот раз скрип зубов короля услышала не только я.

– Отойди от нее!

– Я не позволю запереть ее в темнице без меня. Мы обе виноваты, поэтому и отвечать будем вместе.

В коридоре повисла длинная пауза.

– Хорошо, – уже совершенно спокойно ответил Фредерик. – На этот раз прощаю, но в следующий наказания вам не избежать. Теперь живо по своим комнатам!

Не испытывая более терпения короля, мы быстро разошлись.

Король шагал по коридору, когда его догнал Варнелс. Советник был не на шутку чем-то обеспокоен.

– Как там твоя протеже? – поинтересовался он первым делом у друга. – Ты ведь к ней в гарем ходил?

– Да что с ней станется? – усмехнулся правитель.

– Я думал, что она как минимум возмутится тому, что ты поселил ее в гареме, – предположил Рикард.

– В этом и есть вся прелесть человека, попавшего из другого мира – она не знает наших обычаев, ей можно внушить все, что угодно. Только надо присмирить наложниц, да язык некоторым укоротить.