— Слушаю. Что случилось?

— Земской у вас? Если да — задержите его любой ценой. Вопрос государственной важности.

Томительные секунды ожидания показались часом — все-таки невидимому воздуховоду еще далеко до проводов.

— Нет, недавно ушел. Причем в такой спешке, будто у него все шахты разом загорелись.

Не все. Только одна.

— А в чем дело? — продолжила София.

— Передай, пусть созывает Совет, — подсказал я. — Нужны все, кому мы можем доверять. Орест, Юстас… — я хмыкнул, осознав, что в нашем отряде по спасению колонии так мало доверенных лиц, да и то их надежность под небольшим вопросом. Но что поделать — других колдунов у нас нет. — А мы сейчас подскочим.

Сейчас растянулось на сорок минут — все из-за бесконечной вереницы блокпостов. Документы у нас, конечно, не проверяли — такую колоритную делегацию сразу узнавали в лицо, но пока остановишься, пока поднимут шлагбаум, пока тронешься… А машина и так не гоночная — в общем, в зал заседаний прибыли последними.

Все успели выпить по чашке чаю, а Орест, судя по покрасневшим брыльям и носу, чаем не ограничился. И почему-то явился не один, а вместе со своим ворчливым папашей, который еще с порога приготовился наложить вето на все мои предложения.

Да и сама посадка намекала на противоборство фракций. Софья, как и положено принимающей стороне, заняла кресло напротив входа. И хоть стол круглый, такое расположение немного выделяло женщину среди остальных.

По левую руку от нее разместились Пушкины. Напротив — Юстас, как бы подчеркивая свою нейтральность и непредвзятость. Нам же предложили сесть справа — аккурат напротив хмурого бульдога с встопорщенными бакенбардами.

— Господа, — я не стал садиться, а встал рядом с креслом и положил ладонь на изголовье, — у нас серьезная проблема. Боюсь, я раскрыл заговорщиков. И что еще страшнее, они улизнули от ареста. И я знаю, куда они направились. Мне нужно ваше полное содействие для поимки. Эти люди — крайне опасны и обладают оружием, которое превосходит все наши ожидания. Всего несколько часов назад я и Рита столкнулись с манородным, который едва не убил нас обоих. Это — уже не живая бомба. Это — полноценный чародей уровня младшего магистра. И это, как я полагаю, далеко не предел. Возможно, предатели натаскали целый отряд архимагов. А может, и целую армию.

— Довольно пафоса! — буркнул Пушкин-старший. — Кто эти люди? Назовите фамилию!

— Вы можете ответить и сами, — улыбнулся, не отказав себе в удовольствии насладиться гневом старика. — Однако на всякий случай дам две подсказки. Первая — никого из них сейчас нет на Совете. И вторая — это не Хмельницкие.

— Земские? — Софья приподняла брови, что выражало крайнюю степень удивления, ведь обычно эта хладнокровная колдунья ограничивалась лишь одной. — Это шутка?

— Нет, — сунул руку за пазуху, где лежал загодя приготовленный конверт. — Не шутка.

— Это крайне серьезное заявление, — фыркнул Орест. — И нам нужны крайне серьезные доказательства. А то что ж это получается — половина семей замазана в предательстве?

— Не удивлюсь, если больше, — с ухмылкой произнес Генрих.

— Это что за намеки?! — Николай Григорьевич встал — красный и сопящий, точно бык.

Пришлось словно фокусник выхватить улику и ударить по столу, как козырной картой.

Хлопок привел собравшихся в чувство, и все с любопытством уставились на фотокарточку со страницей из рукописи Парацельса.

На полминуты воцарилась тишина, разбавляемая лишь фырканьем и причмокиванием, а затем полицмейстер поднял глаза и спросил:

— Что еще?

Я пересказал эпизод в ломбарде. Советники переглянулись, и Орест развел руками.

— Это все?

— А вам этого мало? — с трудом сдержал гнев.

— Лично мне — да. Я бы назвал эти доводы косвенными. И требующими тщательнейшего доследования. Какой-то алхимик сотни лет назад упомянул какой-то кристалл, где-то что-то взорвалось, поэтому в заговоре виноваты Земские. Я бы такого детектива и в городовые не взял. Вот вспомните, что на Дмитро нарыли? И документы, и свидетели, и целый завод с уликами. А это… уж извини, но это чепуха какая-то.

— Чепуха или нет — надо проверить, — продолжил гнуть свою линию в надежде хотя бы убедить остальных, ведь в одиночку нам не справиться. — И я готов взять на себя всю ответственность. И понести наказание по всей строгости, если мои подозрения не подтвердятся.

— Чего именно вы хотите? — спросила Распутина. — Что конкретно нужно от нас?

— Маги, — произнес как можно спокойнее, хотя ладони словно засунули в сугроб, а в затылок воткнули ледяные иглы. — Мне нужны колдуны — самые сильные, самые опытные, и чем больше — тем лучше. Я хочу провести инспекцию шахты, пока предатель не замел следы, но Земской наверняка будет отбиваться. А в норе не только он сам, члены семьи и охранники, но и черт знает сколько манородных. Мы уже потратили преступно много времени на пустые разговоры. Пора запереть гада в его же логове. Ведь если вырвется — мало не покажется никому.

— Мы не можем просто напасть на шахту, — продолжил бухтеть Пушкин-младший. — Это — бандитский налет. Нужен ордер. А городского судью недавно выкинули из окна, и нового еще не назначили.

— А разве канцелярия не может помочь? — смерил Юстаса хмурым взглядом. — Или вас только взрывчатка волнует? Так манород посильнее динамита будет.

Особист медленно снял очки и протер линзы платочком.

— Понимаешь ли, какое дело. Если у тебя есть наемники — пожалуйста. Можешь действовать своими силами — как и раньше, — хитрый лис подмигнул. — Окажешься прав — получишь медаль. А то и орден. Ошибешься — примеришь пеньковый галстук. Как говорится, каждый сам кузнец своего счастья. Но чтобы задействовать чародеев, нужны более весомые обоснования. Иначе пострадать могут все соучастники. Если же тебе нужно разрешение на обыск — ты его получишь. Как только эскадра прибудет в порт, и я получу новые бланки и гербовую печать.