— Мы долго не продержимся! — выкрикнул Пушкин, задыхаясь от перенапряжения. — Сделай хоть что-нибудь, мать твою перемать!

Бить в лоб — не вариант. Нужно разыгрывать тот же козырь, что уже помог в подворотне у ломбарда. Знания Теслы ограничены началом двадцатого века.

Мои знания — на сто лет сильнее, как бы странно это сейчас ни звучало. Но и они ограничены фундаментальными понятиями и законами классической физики, пусть даже в несколько искаженном виде.

Я по-прежнему не могу черпать энергию из ниоткуда и обращать в никуда.

Не могу выходить за рамки базовых взаимодействий и общей теории относительности.

Не могу придумывать правила на ходу и опираться на неподтвержденные гипотезы вроде кротовьих нор или гравитационных струн.

Не могу просто захотеть и решить все вопросы по щелчку, как джинн или щука из проруби. Не могу опуститься на уровень тонких материй и прочих квантовых полей, потому что даже современные мне ученые не до конца понимают принципы, по которым они существуют.

Но с чего-то надо начинать — и с чего-то более-менее доступного. И первое, что пришло на ум — свет, а точнее, его чрезвычайная концентрация в магический аналог лазера.

Свет — это равноценная стихия, пусть и стоящая несколько в стороне от сугубо боевых разновидностей. С помощью света лечат раны, но что если попробовать превратить его в оружие?

Разумеется, как и в случае с СВЧ-печью, это не полноценное когерентное излучение, а лишь сфокусированный водяными линзами луч.

А с другой стороны… какого черта?! Мне хватит и школьной физики, чтобы обстряпать все в лучшем виде.

Ведь первое индуцированное излучение описал Эйнштейн в шестнадцатом году, первый мазер появился в начале пятидесятых, а лазер — в шестидесятом.

По местным меркам — невиданная гравицапа разрушительной мощи, так почему бы не использовать ее в бою?

И первое рабочее тело излучателя — это рубин, а его здесь — целая шахта. Достаточно заключить кристалл, в оптический резонатор из двух зеркал, накачать фотонами и направить луч на цель.

Главная проблема боевых лазеров — компактный и емкий источник питания, но мой запас маны явно больше, чем у переносной батареи.

А если подключить соратников — получится создать такую мощь, что никакой «Звезде смерти» и не снилось. Нужно лишь четко представить последовательность действий, и для начала я вообразил рубиновый цилиндр метровой длины и толщиной в пятнадцать сантиметров.

Сначала ничего не происходило, и я уж грешным делом подумал, что ошибся на самом старте, и для успешной волшбы нужно находиться рядом с источником минерала.

Однако вскоре из пола и стен просочились крохотные алые крупинки и сгустились в вытянутое облако газообразного вещества, стремительно наполняемого новыми частичками.

— Что ты делаешь?! — заорал Пан. — Помогай!

Крик сбил с мысли, и все добытые непосильным трудом скрупулы осыпались под ноги. Не став тратить драгоценные секунды на перепалку, опустился на колени, глубоко вдохнул и закрыл глаза, всецело сосредоточившись на заклинании.

Не понадобилось даже наблюдать за процессом — я чувствовал, как крупицы сочатся из недр и стекаются в полупрозрачную алую трубку, висящую прямо напротив.

Предельная концентрация отнимала уйму сил и морально истощала, но я терпел, раз за разом воспроизводя чертеж как бы в трех интервалах.

Иначе говоря, я держал в уме первую стадию, итоговый результат и всю технологическую цепочку от первого до последнего шага, как бы думая о трех разных вещах одновременно.

Это крайне тяжело и в безмятежных тибетских горах, а тут — и тряска тонущего здания, и недовольное бормотание товарищей и постоянная угроза сбиться с мысли и все зафакапить.

Но долгие истязания и пытки научили окунаться так глубоко в подсознание, что разум как бы отключался от тела и оставался недосягаем для боли и страданий.

Иначе в плену не выжить, и этот страшный навык во многом помог довести задуманное до конца. Как только кристалл сформировался, я направил в левую руку огонь, а в правую — песок. Соединив две стихии, получил два зеркала — непрозрачное вогнутое для отражателя и полупрозрачное выгнутое.

Первое закрепил на «корме» трубки, второе — на носу, и плотно задрапировал каменным кожухом, оставив лишь один выход для грядущего излучения.

— Боги, быстрее! — взмолилась Распутина.

— Почти готово. Бросайте все и дайте мне столько света, сколько получится. Выжмите все без остатка, но окутайте эту трубу такими спиралями, чтобы сияли ярче солнца!

— Что ты задумал? — Пушкин по-прежнему отказывался верить мне и верить в меня.

— Сделайте, что я прошу! Хотя бы раз!

— Я готов! — отозвался Кросс-Ландау. — Жду команды.

— Направьте свет внутрь цилиндра. Весь, что есть!

Для пущей наглядности своим примером показал, чего хочу добиться от соратников. И стоило подумать о целебной волшбе, как правую ладонь окутало золотистое сияние, больше напоминающее туман со спрятанной внутри лампочкой.