– И теперь я в ванной, пытаюсь заставить себя быть честной, но чувствую, что нахожусь на грани срыва.

– Итак, будь честна. Скажи это, - приказала она как ни в чем не бывало.
– Скажи это вслух.

Я сжала челюсть, и она встретила мое упрямство решительным взглядом. Она знала, что была права, и, черт возьми, я тоже это знала.

– Я... я ревную к Обри.

– Почему?
– спросила она, не сдержавшись.

– Потому что...
– Я сглотнула и прикусила губу, не желая произносить эти слова, но нуждаясь в них.
– Потому что она знает Остина так, как я никогда не узнаю.

– И...

– Что значит «и»?

Вера пристально смотрела на меня, и, вероятнее всего, постукивала ногой по полу по ту сторону экрана. Она знала, что это еще не все. Я знала, что это еще не все. Я не хотела признаваться в этом. Опустив взгляд, я изучала раковину. Мое внимание привлек блеск, и я посмотрела на безымянный палец, где сверкало золотое кольцо - мое обручальное кольцо.

Обручальное кольцо, которое могло бы принадлежать ей.

Закрыв глаза, я начала разбираться в сути своего беспокойства.

– Он едва не женился на ней.

– А что, если бы женился?
– спросила Вера.

Я снова посмотрела на нее.

– Я бы вернулась из-за границы и узнала, что мой лучший друг женился - без меня.

– И?

– Что, если бы она возненавидела меня? Если бы заставила его выбирать между мной и ею, и я бы потеряла своего друга? Потому что, конечно, он бы выбрал ее, она была бы его женой. Она была бы важнее.

Мое сердце болезненно забилось, устремляясь к правде - или, возможно, прочь от нее.

– Но теперь ты его жена.

– Не настоящая.

Вера закатила глаза совсем не по-женски, и я поняла, что она, должно быть, научилась этому у меня.

– Независимо от твоих намерений в будущем, ты все-таки вышла за него замуж. Так что это, по сути, делает тебя его женой. Вопрос в том, что ты чувствуешь?

– Словно я в ловушке, - ответила я, не задумываясь.

– Спасибо за заученный ответ, - отчеканила она.
– Теперь давай получим настоящий ответ. Сегодня, когда ты проводила с ним время, флиртовала и вела себя как замужняя дама, что ты при этом чувствовала?

Я перебирала в памяти моменты нашего общения и все время возвращалась к тому моменту, когда он впервые обвинил меня в ревности. Он загнал меня в угол, и это чувство не покидало меня весь день.

– Словно меня загнали в угол.

– Но не в ловушке?

– Нет, - ответила я, поразив саму себя.

– Почему ты чувствуешь себя загнанной в угол?

– Потому что не хотела отвечать на его глупый вопрос, - сказала я, не подумав.

– Почему?

– Я не хотела признаваться, что ревновала.

– Почему?
– повторила она снова, словно тыча пальцем в больное место, нажимая и нажимая до тех пор, пока я не сорвусь.

И я сорвалась.

– Потому что он мне чертовски дорог.

– Аллилуйя.
– Она подняла руки вверх.
– Небеса разошлись. Давно, бл*дь, пора. Нико, - крикнула она через экран, - ты должен мне сто баксов и массаж. Я говорила вам, ребята, что она не доберется до дома, прежде чем признается в этом.

– Черт возьми, - пробормотал Нико на заднем плане.

– У вас было пари?
– взвизгнула я.

– Да. Подожди. Мне нужно отправить сообщение Нове. Она думала, ты не признаешься в этом, по крайней мере, до дома его бабушки и дедушки. Она слишком верит в твоё упрямство.

– Какого черта?

Я хотела сказать больше - задать больше вопросов, - но мой разум с трудом справлялся с собственными мыслями, не говоря уже о пари, о котором я понятия не имела.

Вера, наконец, снова сосредоточила свое внимание на мне, сменив победоносную улыбку на улыбку обеспокоенной подруги.

– Послушай, ты можешь вставить нам люлей позже. Сейчас нам необходимо сосредоточиться на твоих чувствах к Остину

– Что? Нет. Нет.

Услышав это так прямолинейно, я отпрянула от телефона.

– Почему?

– Потому что я не хочу испытывать к нему чувства. Я не могу. Я не умею строить отношения.

– Ты можешь попробовать, - предложила она.

– Не хочу, потому что, если сделаю это, то знаю, как все закончится. Мы разойдемся, и тогда все изменится.

– Все уже изменилось, Рэй.