Именно мысль об этом заставила меня напрячься, когда я открыла дверь в их дом.

Мама поднялась со своего места на краю лестницы с выражением разочарования и предостережения. От сочетания этих эмоций по моим венам прошлась зловещая волна. Я замедлила шаги и попыталась улыбнуться. Она выглядела так же непринужденно, как всегда, в дизайнерских джинсах и блузке, ее макияж подчеркивал такие же карие глаза, как у меня, а темные волосы были уложены в идеальную прическу.

– Привет, мам.

Она сократила расстояние между нами и обхватила мое лицо нежными руками. Знакомое движение успокоило, но то, как она смотрела на меня, словно на незнакомку, лишило спокойствия. Она никогда раньше не сомневалась во мне, за исключением случая в старших классах, когда я устроила вечеринку у костра, и приехала полиция. Даже тогда в ее взгляде читалось «какого хрена», а не «кто ты такая».

Я чуть не расплакалась, когда она крепко обняла меня и прошептала, что любит.

– Пойдем. Твой отец ждёт.

– Думаешь, стоит? Может, мне сбежать в Мексику?

– Я воспитала тебя лучше. Мы не бежим от проблем.

– Знаю, - пробормотала я, но оценила напоминание.

Папа обернулся, когда мы вошли в кабинет, сжимая в руке стакан с янтарной жидкостью. Он оглядел меня с головы до ног, как делал всегда, когда я появлялась. По его словам он делал это, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. «Я жду того дня, когда ты придешь ко мне со сломанной или отсутствующей конечностью».

Я ждала обычного приветственного кивка, но его не последовало. Вместо этого он изучал меня, как и мама. Его бледно-голубые глаза потускнели от мрачных теней. Короткие светлые волосы торчали в разные стороны от того, что он грубо проводил по ним руками. Если раньше я не знала, насколько все плохо, то теперь поняла. По тому, в каком беспорядке были его волосы, можно было судить о степени стресса отца, а сейчас они выглядели словно неровная колючка.

– Если хочешь выпить днем, тебе нужно только свистнуть. Ты же знаешь, я всегда готова, - пошутила я, отчаянно пытаясь разрядить обстановку.

Человек, который всегда улыбался мне с самого детства, не смеялся. На мгновение он прикрыл глаза, а затем перешел к делу.

– Я всегда был снисходителен к тебе, Рэйлинн. Но это? Думаешь, для подобных выходок подходящее время?

Хорошоооо. Очевидно, мы обойдемся без любезностей. Ну, как бы я ни облажалась, ему тоже придется кое-что объяснять.

– Ну, ты не улучшил ситуацию, когда попросил своего секретаря забрать меня из аэропорта и притвориться, что брак настоящий.

Он так резко повернул ко мне голову, что я испугалось, что у него будет травма шеи.

– Это не настоящий брак?!
– крикнул он.

– Нет. Я же говорила тебе, что никогда не выйду замуж.

Его челюсть отвисла в неверии. Я стояла, пытаясь держать голову высоко поднятой, пока он пытался перестроить ситуацию в своем сознании.

– Твою ж мать, - пробормотал он.

Его рука снова взлетает вверх, ероша и без того растрепанные волосы.

– Ты бы узнал это, если бы сначала поговорил со мной, а не строил собственный план.

– Ты не брала трубку. Что мне оставалось делать?

– Не обращать на это внимания.

– Ха.
– Он изобразил смех.
– Это сложно сделать, когда ты выходишь замуж в Вегасе. За тобой сейчас следят как никогда, ты была в Вегасе с Новой и Паркером. Тебя не могли не заметить. Добавь сюда социальные сети, и не обращать на это внимание было невозможно, - выдохнул он, теряя терпение.

Он покачал головой, глядя в сторону, а затем одним глотком допил остатки своего напитка.

Впервые за двенадцать лет, прошедших с тех пор, как папа удочерил меня после женитьбы на маме, его разочарование тяготило меня. Словно освящение перед зеркалом, от которого я не могла отвести взгляд, реальность поглотила меня. Я хотела отвести взгляд, но не смогла.

Я была разочарована в себе.

Я все испортила. Люди, которые никогда не злились на меня, были в бешенстве. Невозможно отрицать, что я облажалась по-крупному. Не своими пьяными выходками или дерзкой натурой, которые нравились СМИ, а тем, что причиняю боль окружающим меня людям.

– А как же Боди?
– спросила мама.

Я вздрогнула, упоминание его имени словно гвоздь на меловой доске.

– Мы расстались.

– Что? Когда?

– В день моего отъезда. Значит, вчера.

– Все в порядке?
– спросила она так искренне, что это застало меня врасплох, и маска, которую я всегда надевала, когда говорила о Боди, сползла.

Ее глаза сузились от того, что она увидела, и я быстро постаралась взять себя в руки. Если я думала, что папа разочаровался во мне из-за свадьбы, то это и близко не стояло с тем, как была бы опустошена мама, узнай она, как долго я оставалась с Боди после того, как он впервые применил насилие по отношению ко мне.