При этих словах невероятно-синие, как раскрашенные васильки из детской раскраски, глаза Артура расширились и вопросительно застыли, уставившись на Рудольфа.

— Я и о тебе не забыл, — процедил Рудольф на немой его вопрос.

— Ты уж, пожалуйста, не прибей Глеба по случаю, — как бы в шутку произнёс доктор, обращаясь к Рудольфу. — Пришли его лучше ко мне на горные плантации. А то у меня как раз недобор в помощниках.

— Хитёр, — усмехнулся Рудольф. — Из всего свою выгоду извлечёшь. Пока что не за что подвергать его дисциплинарному взысканию. Мальчик на то и мальчик, что глаза его всегда устремлены в сторону красивых женщин. Если он здоров и гиперсексуален, как ему по возрасту и положено.

— Кто про что, а ты всё в ту же дуду. «Гиперсексуален». Уж против тебя кто тут и гиперсексуален. Тебя одного тут неземная гурия ублажает всякую ночь, а все прочие живут как грибы. Крепки, телом белы, ядрёны, да живут все скопом в бесполом своём состоянии.

— Образность у вас, доктор, странная какая-то, — отозвался Рудольф. — Забыли добавить ещё одно определение грибов, безмозглые. Да и зачем им думать? За них подземная грибница думает.

— Или ты. На то ты тут и царь грибов.

— Ты сам-то… старик-боровик — массовик-затейник, — скалился Рудольф, не желая оставлять за доктором последнюю реплику.

— Если мы грибы, то кто грибник? — спросил Артур.

— Колдун с островов мечтает сварить из нас похлёбку, — ответил ему Рудольф. — Да подавится…

— Пока что не подавился, — не унимался доктор. — То одного, то другого из ребят срезает, да в своё лукошко хватает. А вот ни Разумов с Шандором, ни ты его так и не вычислили, не уловили…

— Уловишь тут, если он из «Созвездия Рай» сюда прибыл. У него в сравнении с нами сверх возможности…

— Из какого созвездия? — Соколик раскрыл рот от изумления.

— Из такого. Нам его звёздные координаты неизвестны. Но он отчего-то считает здешнюю планету своей собственностью.

— Ну и пусть считает! — подал реплику Серёжа Бельский. — Где ж та высшая инстанция, что ему эту собственность оформила?

— Не праздничный разговор, — сказал доктор. И все согласились, потому что надолго замолчали.

— Рудольф Ростиславыч, а чем гурия от гетеры отличается? — спросил Соколик почтительным голосом, но насмешливо сузив глаза.

— Тем, — ответил Рудольф, — Гурия — девственница и невольница чужих желаний, а гетера — образованная женщина, вольная в своём поведении и сама выбирающая, кого любить, а в кого плюнуть. Самообразованием надо заниматься, Сокол!

— Я Соколик.

— Ну вот, ты даже до Сокола не дорос, а гетерами интересуешься.

— Так я и до старости Соколиком останусь.

— Похоже на то.

И опять все рассмеялись, сведя все предшествующие разговоры до застольного и лёгкого балагурства.

Артур вертел в руках искусно сделанную фигурку крылатого воина.

— Ну как? — доктор подмигнул Артуру, — Угодил тебе дедушка, сынок?

Рудольф сразу понял, кто подарил Франку Штерну этот артефакт из аристократической коллекции. Доктор был собирателем такой же ерунды, как и мальчик Артур. Рудольф видел в жилище у Нэи несколько похожих штучек. Такой подарок мог быть всего лишь знаком расположения её к своему же врачу, и только, но кольнула ревность. Она знала про увлечения старого коллекционера? Что указывало на определённую глубину их дружеского общения. Как и сказал Артур: такая дружба означает нереализованную любовь… Если бы дарил доктор, это одно, но подарила она.

— А чего же Арсений не пришёл? — обратился доктор ко всем и ни к кому конкретно. — Он, как мне кажется, повсюду одинок. И вверху, и внизу. Сидит, поди, у себя в скворечнике на крыше и тоскует. Приходил бы сюда. Чего вы его не позвали?

— Так к гетере же пошёл… — подал сомнительную шутливую реплику Соколик. Рудольф сверкнул на парня сурово-воспитательным взглядом.

— А что? — спросил Соколик, решив таким вот образом поддержать ушедшего друга Сурепина. — Недавно я видел в столице Арсения Тимуровича с роскошной женщиной. Не буду утверждать, что она гетера, поскольку вживую их никогда не видел. Но если начистоту, на домашнюю и серенькую живую утварь тролля-деспота она не походила. Слишком уж разодета, как Флора на картине, вся в каких-то листьях и ягодах. Даже наша Нэя так прикольно не наряжается…

Парень так и сказал «наша», поскольку Нэю все считали тут своей, — Не очень, конечно, молодую, да Арсений и сам выглядит как пожилой уже тролль…

— Ну… куда вас всех несёт? — спросил Рудольф. — Доктор, кто у нас ответственный за нравственное воспитание юного поколения?

— Разве не ты? — спросил доктор.

— Я? Нет. Такую добавочную ношу мне уж точно не осилить. Мои плечи подземного атланта и без того нагружены колоссальной твердью этой планеты. Каково? Арсений для них пожилой! А я?

— Жених в полном расцвете сил и красоты! — ответил доктор, то ли с подковыркой, то ли признавая несомненное внешнее превосходство Рудольфа над Арсением, заметно сдавшим в последнее время. Тот похудел, выцвел, заметно ссутулился, уходя во внутреннее затворничество. И в спортивный комплекс, включающий и бассейн, Арсений уже не приходил. Купался лишь в природных озёрах, там, где его никто не видел.

— Рудольф Ростиславович, а вы разве с Арсением ровесники? — удивился парень. — Он по виду вам всё равно что отец…