Луман провел гостей через оставленную им самим лазейку, мимо собственных дозорных, поэтому троица добралась до нагретого переносной печкой с дымоходом на улице шатра без каких-либо эксцессов. Оказавшись в теплом помещении, хозяин последнего сбросил епанчу, взял из угла дровишек и подкинул их в раскаленную топку. Обставлено жилище было роскошно: оружейная стойка с парой мечей и длинным копьем, два массивных сундука под личные вещи, широкий стол из сосны с резным орнаментом и образующими крючки ножками, несколько тяжелых стульев, разноцветные ковры с затейливыми узорами, мягкая перина без присущих высшему обществу изысков, скромный по меркам князя гардеробчик и глубоко врытый в землю ящик с крышкой для хранения десятилитрового бочонка вина и небольшого количества пряностей.

— Ты никогда не отказывал себе в удобствах, — подметил Ралафар. — Везти столько всего ради нескольких дней.

Лу разлил по бокалам вино из заранее наполненного алкоголем кувшина и, удостоверившись в его качестве, подал товарищам по емкости.

— Хочешь сказать, что спать на морозе под деревом тебе нравится больше?

Раф ухмыльнулся и предложил выпить за столь приятную компанию — компания поддержала.

Избавившийся от красной мантии Луман в глазах Линура превратился из грозного воина в добродушного дядюшку, что появился в нужный момент и безвозмездно протянул столь необходимую ему и Ралафару руку помощи. Даже внешне он не был похож на остальных претендентов на Фею. Аккуратное, сохраняющее юношескую молодость лицо, не знавшее шрамов и дробящих кости ударов; худощавость тела и тонкие кисти рук принадлежали скорее подсчитывающему прибыль фирмы торговцу, нежели побывавшему далеко не в одном ожесточенном сражении воину. Выдавали Лу, как это обычно бывает, глаза: в них читались и некогда пережитые раны, и смерти друзей на поле боя, и пренеприятные встречи с несправедливостью этого мира и с постоянно творящимися бесчинствами.

Рассевшаяся на стулья троица недолго посидела в тишине, отогреваясь и размышляя каждый о своем.

— Я весь во внимание, Раф. Что за подробности твоей трагичной истории, которыми ты так хочешь с нами поделиться?

— Не лучшее время для шуток. — Князь сделал громкий глоток. — Ты помнишь то время, когда семьи Омилиум и Приты собирались заключить союз путем бракосочетания Дэгата и Лины?

— И стать по площади соизмеримыми с Либеро. В наших кругах говорят, что именно появление опасного соседа в обозримом будущем вынудило твое семейство совершить убийство. И ты, как самый приближенный к жертве, стал кинжалом, что пронзил сердце девушки.

— И ты в это веришь?

— Будем честны, ты всегда ставил себя выше семьи, поэтому нет. Коль Либеро и собирались предотвратить этот союз, то выбрали в качестве убийцы кого-то иного. Но какова твоя версия? У тебя есть основания кого-либо подозревать?

— Больше. Я видел все своими глазами. Она умирала на моих руках и просила никогда и никому не рассказывать правду. Я дал ей слово, нарушить которого не посмел. До сего момента.

— Не томи. Уж восемь лет миновало с тех пор. Думаю, это достаточный срок, чтобы твоя совесть осталась чиста.

— Это Дэг. Дэг убил Лину. С присущей ему кровожадностью. Я пытался спасти девушку, но все было тщетно, — Раф стал выглядеть жалко и подавлено, а его глаза блеснули от мокроты. — Она истекла кровью слишком, слишком быстро.

— Лин была тебе близка, я понимаю. — Луман сочувствующе потрепал его за плечо. — Но все же что-то не сходится. За какие заслуги будущему мужу понадобилось убивать собственную невесту, если свадьба была выгодна для обеих сторон?

— Не знаю, Лина не пожелала об этом сказать, а все тараторила о Килане и чтобы ни слова ему. Он очень любил свою сестру и пошел бы хоть на край света, чтобы за нее отомстить, и тем самым обязательно развязал бы войну между родами. В таком случае Омилиумов мог ждать только упадок и скорый закат.

— Она всегда была прагматичной до мозга костей женщиной. Жаль, что я не успел ее узнать поближе в свое время.

Лир сидел все это время молча, внимая разговору, однако сейчас вдруг почувствовал, что должен подтолкнуть Рафа на верный путь.

— Скажи ему. Скажи Килану. Расскажи всю правду и он поверит тебе. Не сможет не поверить.

— Это разобьет ему сердце.

— Линур прав. Время лжи во благо прошло, нельзя лишить Килана знания истинны. Я поддержу тебя, если окажусь рядом в этот момент.

— Благодарю. За сделанное и еще нет.

Лу повторил напитки и потер закрывающиеся от усталости глаза.

— Дэг за последние годы прославился, как отпетый мерзавец. Ничего удивительного, что его руки оказались запятнаны кровью и в этой истории, а посему поистине поражающая меня до сих пор вещь — это ваше присутствие, сударь Линур. Скажи, Раф, на кой тебе этот парень?

— Мы помогаем друг другу. — Лиру крайне не понравилось, что к нему отнеслись, как к пустому месту. — Услуга за услугу.

— Да-да, я знаю как это работает, спасибо. Но почему конкретно этот юноша? Ты знал, что он не справится, знал, что среди аристократов он будет белой вороной, и все-таки взял его с собой. Почему не своих близких и доверенных людей?

— Теряешь хватку, Лу, — через силу улыбнулся Ралафар. — Неужели и вправду не догадываешься?

— Просвети меня, пожалуйста.

— Человек из народа не может быть связан с Дэгом или кем-либо еще, не обременен обязательствами перед князьями и графами и имеет лишь один интерес, выражающийся в помощи мне.