Шрифт:
– А что мы можем сделать, родной? Это его ребёнок, - говорю ему и голос срывается в хрип.
– А как он сам? Я просто не соображаю. Няньчить это одно. Принес жене, выманил из майки покушать и сын доволен. А это смесь, питание. Ты веришь в то, что Илья просто так сможет малого покормить?
– Вартан знает всю эту кухню с изнанки, дело говорит.
– Нет. Я не верю даже в то, что он смесь разведёт. Ещё до того, как я от него забеременела, я понимала, что это не тот человек, который будет кормить ребёнка, мыть ему попу или вставать к кроватке. Поэтому у меня сердце сжимается от мысли о том, что он делает там один с ребёнком. Но может мы ошибаемся?
– Единственное, что мне приходит на ум: он хорошо всё взвесил, проконсультировался с педиатром. И возможно их возьмут под патронаж семейный врач. И да, я согласен, Илья вряд ли самостоятельно что-то сделает, он сам открыто говорил мне это.
Муж опять набирает номер, но никто не отвечает. Вартан нервничает. Набирает сообщение: если ты сейчас не откликнешься, я на ноги всех ребят подыму. Ответ не заставил себя ждать: Он спит, я выключил звук. Прости, брат, всё в норме. До связи.
– Ты это видела? Он видимо все-таки взял себя в руки. Это к лучшему, - как-то вдохновлено выдохнул муж.
11 глава
Вартан
– Сомневаюсь, - скептически отвечает Стася. И я не прислушиваюсь. А зря.
В час ночи нас будит охрана. Сообщает, что у нашего дома такси.
Сонная, уставшая после секса, кутается в халат и спешит следом за мной.
И вид, открывшийся нам, не утешает. Перед нами стоит таксист в панике с орущим ребёнком. А в машине лежит тело.
– Тебе старший, мне младший, - прохладно бросает жена, забирая из рук таксиста младенца и стремительно убегая в дом.
И это был пиздец… то, что я увидел. Но я его не осуждал. Горе убивает, если не сразу, то постепенно. Разрушает так быстро, если не найти спасение. Мое спасение сейчас унесло ребенка, крик которого я слышу до сих пор. Не смог. И я его не виню. Сам бы не смог без посторонней помощи. А он, наивный, думал, что хватит сил. Нет, это так кажется, что легко без женщин, когда у тебя руки не связаны. За счет теплоты, ласки и душевного понимания мы сильные. Они движут нами так, как сами того хотят, но мы стараемся им это не афишировать.
Я назвал это время – черная неделя. Мозги пухнут от того, что происходит в нашей жизни. Новость об Алии стала для нас шоковой. Мы, мужики, перенесли это очень хреново. Не знаю, как под влиянием всего выдержала Стася. Я чувствовал себя выпотрошенным. А что тогда чувствовал убытий горем Илья?
– Илюха, давай своё тело, будем освобождать такси.
– Не трогай меня. Я лучше сдохну. С ней меня похороните.
– Не в ближайшие пятдесят лет, мужик.
– Давайте я его вытащу, - слышу за спиной голос Федора, который подоспел с парнями.
– В гостиную его, спасибо, родимые.
И пока мои бойцы воюют с изрыгающим проклятия Сагаловым, я общаюсь с таксистом.
– Как он вообще сел в эту машину?
– Мне пришел заказ, я поднялся на этаж, а там драма. Соседка по лестничной площадке держит малого, отец в драбадан пытается воевать. Она не дает отцу ребенка, так как боится, что тот уронит его со ступеней…
Чем больше слушаю, тем отчетливее понимаю, что это конкретный срыв. И пока Илюха не выйдет из состояния говна, нам со Стасей нужно обеспечить Таира всем необходимым.
В доме стоит неимоверный ор. Ровно до того момента, пока в крошечный ротик ребенка не попадает соска с едой. Жадно сосет и вхлипывает. А я смотрю на этого бутуза и словно Илюху-сына вижу. Мать его. Ну как у него получается делать копии? Я охуеваю!
– Спасибо родная.
Присаживаюсь на ковер и целую её коленки, обнимаю, пока она ласково заливает к раскрасневшемуся от длительного ора малышу.
Стася сидит как изваяние.
– Слава богу я купила смесь, как знала...
– смотрит на меня не верящим, осуждающим взглядом.
Женщине не понять, как можно так опуститься. Какое бы горе у них не приключилось, они сначала накормят и уложат спать ребёнка, а потом пойдут умирать сами.
Таир наелся и уснул на руках жены.
– Я отнесу его в детскую, - шепчет тихонько, - положу спать.
И до утра она ко мне не вернулась.
– Как вы, - захожу в спальню, а Илюшка скачет перед Стасей и заглядывает в лицо жадно пьющего мальчонки.
Я нервно сглотнул и отвел взгляд, подавив тугой комок. У нас уже тоже мог быть…