– Солнышко, я же здесь, я просто хочу приготовить тебе молочко, - улыбаюсь малышу, но он требовательно тянет ко мне руки и плачет. Голос богатырский, орать в папку умеют все.

– Сладкий, ты братика разбудишь, и тогда тут будет целый хор. Черт, - ругаюсь негромко и достаю малыша из люльки. И начинаются акробатические трюки. В одной руке, железно прижав к груди, держу ребенка, второй засыпаю в бутылочку смесь, заливаю водой и понимаю, что продумала все, кроме последнего шага - смешивания и взбалтывания.

Слышу за спиной шаги. Не вижу кто это, но кто бы ни был - мне нужна вторая пара рук.

– Хьюстон, у нас проблемы, - улыбаюсь, думая, что это скорее всего Люба пришла меня подстраховать, - нужно взболтать смесь срочно, пока она не пошла комочками.

Оборачиваюсь с ребенком и бутылкой и вижу того, кого не ожидала увидеть - Илью.

Он смотрит на нас сонными глазами, а сам одет в спортивные и майку, босыми ногами шлепает ко мне и исполняет просьбу.

– Он весь в меня, да?

– Ты прям как ксерокс их штампуешь, - улыбаюсь.
– Он копия Ильи. Когда я увидела его в роддоме, мне пришлось себя ущипнуть, потому что я подумала, что машина времени швырнула меня в прошлый апрель и это мой ребенок.

Я не продолжаю мысль, потому что боюсь упоминать её. Но сама думаю о том, что у него двое сыновей, от двух разных женщин, и они абсолютные копии отца. Мы с Алей словно и не участвовали во всем процессе, хотя ей этот процесс стоил жизни.

– Ксерокс сломался, увы. Это единственное, что теперь осталось. Я попробую его покормить, а ты посмотри и подскажи, как лучше. На руках или на кровати?

– Я и сама хотела предложить тебе его покормить, но я боюсь, что этот эксперимент может разбудить Илью, а их двоих мы с тобой точно не успокоим.

Я поднимаю взгляд на его потерянное лицо и вдруг меняю свое мнение.

– Ладно, забудь, что сказала. Садись на кресло.

Сагалов послушно исполняет то, что говорю, я подхожу и становлюсь рядом с ним на колени, аккуратно передаю ему в руки ребенка.

Таир сразу кривится и возмущенно кряхтит.

– Тише, я рядом, я никуда не ушла, крикун. Самое время заткнуть ротик бутылочкой, отец.

Илья не теряется, он пробует приложить соску к губам сына. Тот недовольно сопротивляется, машет ручками, пока я не начинаю гладить его крошечную ступню. Ловит ртом соску и начинает жадно сосать. Сагалов словно не дышит, он смотрит на малыша и ничего не говорит. Долго не говорит, а потом просит:

– Попробуй отойти.

Эти слова меня задевают. Я понимаю, что это ненормально. Я в своем уме, а это его ребенок. Не мой.

Поднимаюсь на ноги и отхожу к крану, чтобы налить себе воды. Не успеваю отвернуться. На всю кухню тут же разносится крик. Я сжимаю стакан с водой. Ребенок должен поесть, а потом можно ставить эксперименты. Каждый инстинкт орет мне вернуться, забрать малыша и спокойно покормить его, но я не шевелюсь.

– Родной, давай привыкать друг к другу, пожалуйста, - слетает хриплое с его губ.

Вижу, что Илья склоняется к головке сына и целует его в висок. Малыш выворачивается и машет ручонками. Сагалов встает и пытается положить ребенка себе на плечо. Все неловко, неудобно, боюсь, чтобы не выпал, не выкрутил головку. Крик не утихает, приходится закрыть дверь в кухню. Илья пытается дать соску, и вновь капризы и ор.

– Таир, ну не могу же я чужую тетю забрать к нам домой, подумай сам, - шепчет на ухо малышу, а тот не реагирует.

Стою, смотрю на это не шевелясь, а меня скоро разорвет всю.

– Головку поддерживай, - говорю негромко, малыш слышит мой голос и тянет руки в его направлении, а у меня две мысли: мы его так и не покормили. И своим криком он разбудит Илью.

– Я так не могу! Возьми его, он голоден, - сдается некогда сильный и воинственный мужчина, пала его сила перед маленьким крикливым сыном.

Наконец-то!

Я тут же оказываюсь рядом, забираю ребенка, бутылочку, сажусь в кресло и делаю все как надо.

– Иди сюда, - говорю Илье.
– Наблюдай и запоминай.

– И что же я делал не так?! – шипит Сагалов, можно было бы – точно орал бы и доказывал свою правоту.

– Открыть тайну?

– Открой, у тебя же с Илюхой практики полно было, - хмыкает иронично и трет глаза.

– У тебя просто нет сисек, - хмыкаю.
– Все вы, от мала до велика, любите именно к ним прижаться в час нужды. С Ильей было проще - сунула грудь в рот и счастье.

Его словно парализовало. И куда же он смотрит? Естественно на мою грудь.