– И ты тоже? – с явным сомнением уточнил Барс.

– Я должен. – Экзорцист мотнул головой. – Я её в это втравил.

– А как же долг перед Домом и братством? И, вообще, ум, честь и совесть? – спросил Лис, рассматривающий собственные когти.

Грай не слишком коротко, но довольно доходчиво объяснил «как».

– Понятно, – подтвердил рыжий. – Тогда я пошёл. Надеюсь, гости не всё ещё сожрали.

– Свадебный пирог-то должен был остаться? – предположил Барс. – Его без жениха с невестой не подают.

– Значит, топаем на кухню, – решил фламик. – Эй, красавчик, ты как, с нами? Или у тебя до сих пор каша изо рта лезет?

– Да пошёл ты, – огрызнулся Олден, вставая.

Грай дождался, когда за ними не только дверь закроется, но и шаги в коридоре стихнут. И лишь потом саданул кулаком по столу. Столешница не выдержала, треснула вдоль, но, будто насмехаясь, не провалилась, а лишь чуть просела, упорно цепляясь зубастыми обломками. Экзорцист, рыкнув, добавил сверху каблуком.

Дела незаконченными оставлять нельзя.

***

Столичный особняк, доставшийся Эймару от родителей, был по-настоящему старым. Всё, что выше подвалов, перестраивали уже не один десяток раз, а вот оставшееся под землёй помнило те времена, когда при встрече запястье царапали не в знак вежливого приветствия, а для собственной безопасности – занятый порванными венами набрасываться не станет.

В подвалах этих сохранилось многое, например, уютные камеры на одного, где даже в самую жгучую летнюю жару по щиколотку стояла ледяная вода. Или чудесные винные погреба, которым запросто бы позавидовал не только королевский виночерпий, но и распорядитель самого Владыки.

Имелся тут и зал Входа. Говорили, что всего несколько столетий назад был в каждом уважающем себя доме, а сейчас, если они где и остались, то исключительно для декора – тайной прохода по лабиринту владел лишь орден Сенсетивов. А умением входить в него обладали только те же колдуны, да ещё Эймар, который, вообще-то, о таком даре никогда не просил и не очень-то любил распространяться о нём. Но вот ведь, пригодился.

Грай опустился на колени посередине медной шестиконечной звезды, чьи лучи прутья были намертво вмурованы в каменный пол. Вздохнул, качнулся, садясь на пятки, снова вздохнул – не просто так, дым из разожженных курильниц, стоящих в углах пентаграммы, помогал сосредоточиться. А это сейчас очень бы не помешало. Нельзя входить на Нить с неспокойной душой, с липкими, ненужными мыслями – чужое, особенно уже мёртвое, летит на них, как мухи на мёд. В Лабиринте же и так приобретаешь слишком многое, гораздо больше, чем хотелось бы.

Но ещё больше теряешь. Знать бы заранее что?

Грай снова вздохнул. Синеватое пламя светильников каким-то чудом пробиралось под закрытые веки, пятнало темноту. Или это лишь от напряжения казалось?

– Смотри-ка, дышит, – раздалось у экзорциста за спиной.

– А, по-моему, храпит, – отозвался второй. – Сачок, самый настоящий.

– Главное, чтоб воздух не портил, – проворчал третий. – Здесь и так воняет, как у Лашки под юбкой.

– Кто такая Лашка и зачем ты у неё под юбкой нюхал?

– Придурки, – вынес вердикт Грай, глотая совсем не нужную сейчас улыбку. – Дебилы. Пошли вон!

– Надо ж так надымить! – Лис уселся напротив, совсем уж дико скрестив ноги, положив пятки себе же на колени. – Что ты тут палишь? Серу?

– Её, – подтвердил Барс, опускаясь на колени слева. – Как же без неё, родимой? Между прочим считается, что для демонов запах горящей серы всё равно, что для нас розовое масло.

– Говори за себя, – огрызнулся рыжий. – По мне так всё одно вонь.

– Извини. – Олден, легко коснувшись плеча капитана, устроился справа, складывая из пальцев какую-то сложную фигуру. – Полосатик мне объяснил, что панические атаки бывают у всех. Хочешь, он и тебе объяснит?

– Нет, – отчеканил Грай. – Я даже не хочу, чтобы мне объясняли, что вы здесь делаете. Просто убирайтесь. Бегом!

– Ты что-то слышал? – поинтересовался красавчик у следопыта.

– Дом старый, – пожал плечами Барс. – Постоянно что-то то пищит, то шипит, то скрипит. А ты?

– Ухи дерьмом забило, – припечатал Лис, хлюпая носом. – Начинайте уже, а то мне сейчас весь нюх напрочь отобьёт.

– Вы не понимаете, – процедил сквозь зубы Грай. – Просто… Я вам не всё сказал.

– Он нам не всё сказал, – зачем-то просуфлировал Барс.

– Да ты что? – вытаращился Олден. – А казалось, душа парень, прям на распашку!

– Бывает, – резюмировал рыжий, ковыряясь когтём в ухе.

– Это… – Экзорцист снова вздохнул, правда, на этот раз не для сосредоточения. Но ведь они не отвяжутся! А идти с таким проводником… Да легче сразу камень на шею нацепить и в реку! Прав был Владыка, чтоб его бесы отымели. Любая иголка рано или поздно вылезет. Только уже ржавой. – Это про Юэй и Одинца.