Не буду подробно описывать причины, которые Катя перечислила не в пользу организаторов этой подозрительной затеи. Скажу коротко, что и здесь была замешана проституция. И опять-таки недостатка в моделях, желающих принять участие в этом сомнительном мероприятии, не было. Молодые, красивые, они словно рвались в бой, стараясь продемонстрировать свои лучшие достоинства. Несмотря на то, что девушки наверняка знали, какое будет «послесловие» у этого конкурса.

Что скрывается за фото в глянце

Оля продолжала свой рассказ:

– Когда я ещё училась в универе, у меня была идея снять «силиконовых моделей» без макияжа и грима. Как это ни странно, нашлись даже желающие принять участие в моей затее. Мне хотелось показать, как они выглядят на самом деле и какая правда скрывается по ту сторону профессиональных ретушированных фото.

Я слушала Олю и размышляла о моделях, с которыми мне доводилось сотрудничать: им всем казалось, что с ними что-то не в порядке, не было абсолютно никакой уверенности в себе и в своей внешности. И всё же многие считают их идеалом и стремятся выглядеть, как они. Но красивая картинка – это лишь уловки глянца, мало совместимые с реальной жизнью.

– Меня отвернуло от моды, когда я работала шопером в крупной компании, – призналась Оля. Вся эта индустрия внушает нам состояние ущербности, неполноценности. Постоянно повышая стандарты и предлагая новые цели в виде всё более дорогих и «необходимых» сумок, представленных в журналах максимально привлекательно и поданных как базовая необходимость счастливой жизни.

Я слушала Олю и соглашалась с ней. Когда листаю журнал в самолёте, вижу сплошные призывы: купи, купи, купи – шубу, сумку, машину. И, чтобы приблизиться к образцам счастья из рекламы, мы покупаем всё слепо, без разбора, как зомби. Но мы, сами того не подозревая, наделяем эти вещи незаслуженной силой, и совсем не верим в то, что без них можем жить полной жизнью.

– Работая шопером, я познакомилась с восемнадцатилетней девушкой. В обеденный перерыв, когда я уходила есть суши за восемь фунтов, она скупала все новинки, которые мы только что снимали для каталога. А рекламировали мы только самые новые брендовые вещи, которых не было ещё ни в одном из магазинов. Замечу, что девушка жила в очень хорошем доме в престижном районе Лондона. И она жаловалась мне, что её отец обанкротился, и ей приходится носить сумку Hermes её мамы…

Да уж, остаётся только посочувствовать таким драматических обстоятельствам. Я даже порадовалась, что мне неведомы подобные печали.

– В университете нам объяснили, кто такие метросексуалы, – продолжала Оля. – Согласись, что основным рынком сбыта продукции индустрии моды всегда являлись исключительно женщины. Мужчины в большинстве своём этим не интересовались. А маркетологам срочно требовалось расширить аудиторию продаж. Вот они и придумали метросексуалов – мужчин, которые ухаживают за собой, вкусно пахнут и нравятся женщинам. Именно такой образ современного истинного мачо они постепенно, ненавязчиво стали внедрять в мужское сознание. Так и появились метросексуалы – мужчины, насмотревшиеся модных журналов, пристально следящие за всеми трендами. И сами женщины стали подталкивать своих любимых выглядеть именно так, как на фото в рекламе: рубашка, костюм, галстук, нижнее бельё, причёска, всё до мелочей – ведь только так можно стать успешным. Когда понты дороже денег

Тема потребления довольно занимательна, это я точно знаю на примере моих клиенток. Очень многие невесты, приходя в салон, практически незамедлительно, даже не познакомившись с готовыми моделями, называют сумму, которую готовы потратить на платье. Маленькая она или большая, значения не имеет.

– Здравствуйте! Есть ли у вас платье до двадцати пяти тысяч рублей?

– Конечно, подберём! – Определяемся с фасоном и начинаем мерить. Если платье чуть подороже, но идеально село, девочки-консультанты звонят мне и просят разрешения о небольшой скидке для клиентки. Я, конечно же, соглашаюсь – не хочется расстраивать невесту и лишать её счастливых эмоций, а себя – благодарных отзывов.

Да, иногда у невесты действительно ограничен бюджет. А бывает и так, что молодые просто расписываются без пышных торжеств. Они делают этот выбор осознанно и не тратятся на свадьбу. Признаюсь, я поддерживаю и разделяю такой подход. Тем более что в состоянии предложить платье безупречного качества по вполне разумной стоимости.

Но иногда встречаются девушки, которые не обозначают чётко рамки бюджета.

– Подскажите, в пределах какой суммы вы хотите подобрать платье? – тактично спрашивают клиентку консультанты салона. И невеста не без некоторого пафоса отвечает, что в бюджете она не ограничена. Такое, правда, бывает в одном случае из ста.

Ещё в начале своей карьеры я с радостью готова была сделать значительную скидку близкой подруге. Но услышала ответ, повергший меня в недоумение:

– Катя, я не хочу, чтобы моё платье стоило меньше двадцати тысяч!

Дело было давно, и эта сумма для свадебного наряда в то время была довольно внушительной.

Случалось не единожды, когда невесты вместе со своими подругами влюблялись в конкретное платье так, что рыдали от счастья. Спросите, что в этом такого? Да дело в том, что платье-то они не покупали. Уходила невеста со словами: