– Красота! – закончили мы вместе.

Вернувшись в наш великолепный номер после ужина, мы принялись распаковывать чемоданы. Делали мы это весело, можно даже сказать с азартом, но постепенно настроение наше омрачалось.

– Послушай, милый! А ты не встречал случайно мой набор косметики в жёлтенькой косметичке? – нервно спросила меня супруга.

– Дорогая, я сам переполнен беспокойством, отсутствуют блокноты для записей наших путевых впечатлений и все письменные принадлежности!

– Ой! А кто положил в дорогу оконную замазку, уж не собираешься ли ты ремонтировать местные отели? – спросила меня моя спутница.

Мы принялись придирчиво осматривать вещи, собранные нами в путешествие. С глубоким прискорбием убедились, что работа по сборам проведена была не на самом высоком уровне. Видимо, в спешке и по рассеянности некоторые вещи из списка отсутствовали, зато в наличии имелись предметы, не предназначенные для использования нашей экспедицией. Мы принялись обсуждать нашу оплошность. И вспомнили случай, как пример нашей рассеянности и самоуверенности, который приключился с нами пару лет назад.

Первое строение на нашем дачном участке состояло из сруба будущей бани, веранды к ней и временно называлось «времянка». Запиралось оно на новенький замок, укомплектованный пятью ключами. Четыре ключа исчезли при самых загадочных обстоятельствах один за другим в течение недели. Судьба последнего ключа весьма беспокоила нас. Я предложил спрятать ключ рядом с времянкой, дабы избежать потери при транспортировке и хранении его в городской квартире. Между нами разгорелись жаркие споры. Моё предложение – вставить ключ между третьим и четвертым бревном сруба около окна и прикрыть его утеплителем. Супруга предлагала закопать его рядом с дорожкой и воткнуть ветку клена для обозначения хранилища. В результате долгих споров нами было принято «единственно верное решение». Перед отъездом ключ был спрятан. Мы несколько раз повторили друг другу, где находится заветное место.

Неделя пролетела незаметно. Вот мы стоим перед запертой дверью на дачном участке.

– Милая! Ты не помнишь, где мы спрятали ключ от времянки?

– Конечно, дорогой! Мы засунули его между какими-то бревнами этого сруба!

– Ты заблуждаешься, дорогая! Сама предлагала закопать ключ около дорожки и воткнуть сверху кленовую ветку.

Мы растерянно оглянулись. Вокруг времянки валялось множество кленовых веток, обломанных ветром. Я бросился обследовать бревна, а супруга копала небольшие ямки вдоль дорожки. Беспокойство наше росло. Через час вокруг «времянки» появились горы выдранного из строения утеплителя. Все подходы были изрыты траншеями, напоминавшими линию Мажино и укрепления Маннергейма одновременно. Только приступы отчаянного голода вынудили нас искать иное решение проблемы. Я разогнул два гвоздя, которые держали оконную раму, аккуратно извлек её и прислонил к стенке.

– Прошу пожаловать в нашу скромную обитель! – пригласил я свою спутницу. Мы бодро влезли в освободившийся оконный проём.

Когда суп был съеден, а в кастрюльке заманчиво булькала гречневая каша, я посмотрел на белку, которая торопливо догрызала вход в новый скворечник соответственно своим размерам, и печально произнес:

– Мои биологические познания напоминают, что белка в состоянии запомнить более двухсот мест хранения своих припасов минимум на полгода.

– Нехитрые подсчеты подсказывает мне, что мы оба вместе взятые в четыреста раз глупее одной среднестатистической белки, – печально ответила мне супруга.

– Это слабое утешение. Чтобы повысить твою самооценку, я расскажу тебе историю про своего одноклассника Васю, который по упрямству и самоуверенности мог бы занять призовое место в этих дисциплинах на любом чемпионате мира.

Я постелил плед на лужайке перед домом, вынес столик, тарелки, кувшин с соком и два фужера. Мы уютно расположились под молодыми яблонями.

Люди, которые встречаются на нашем жизненном пути, делятся для меня по разным признакам. Важнейший из них – «значимость в моей судьбе». Большинство, как статисты в массовке, не оставляют в памяти ни лиц, ни поступков. Они как листья в октябре. Ветер времени сорвал и унес их из нашей памяти. Вряд ли мы сможем выделить в вихре осенних бурь кого-то из миллионов их собратьев. Гораздо меньше тех, кто оставляет хоть какой-то след в череде событий вокруг нас. Только единицы меняют нашу жизнь и судьбу.

Вася появился в нашей школе ранней весной, когда я учился в шестом классе. У нас иногда появлялись новые ученики, уходили в другие школы те, кто учился с нами. Я не помню уже большинства из них. Такие яркие личности, как Вася, запоминаются всем и навсегда. До сих пор у меня перед глазами картина: он робко зашёл за нашим завучем в класс в самой середине урока. Скромно кивнул, когда был представлен учителю и ребятам, тихонечко прошёл на заднюю парту. После этого два дня мы не обращали на него внимания, так тихо и незаметно вел он себя. Всеобщее внимание он обратил на себя первый раз на уроке физкультуры. Наш немолодой и уставший от однообразных занятий физрук терпеливо объяснял нам технику лазания по канату.

– Значит так, ребята! – говорил он. – Руками подтягиваете тело наверх, потом ногами удерживаете его, перехватываете руки выше и снова подтягиваете тело. Всем понятно?

– Я, право, удивляюсь! – раздался негромкий Васин голос. – Как в такой современной школе могут преподавать такие отсталые учителя!

В классе повисла неловкая пауза, ученики были в шоке. Несчастный физрук застыл с раскрытым ртом.

– Я надеюсь, все согласятся со мной, что ноги гораздо сильнее рук? – таким же спокойным голосом продолжал Вася.