К книгам по искусству Микаэль не охладел, и даже более того — стал посещать художественную школу. Проявившуюся вдруг в нем способность «считывать» других людей, он связал именно с занятием живописью, которая, как он полагал, развила его чувствительность. Мика, словно эмоциональный хамелеон, мог слиться с человеком и безошибочно определить причины того или иного его настроения. Это позволяло ему легко манипулировать другими. Со сверстницами пользоваться этим своим «талантом» он считал ниже своего достоинства, да и особой нужды в этом не было: он был умен, мягок и считал, что женщин, как и детей, нужно баловать. Обладая почти фотографической памятью, хранил в голове «целые архивы», и слыл, по этой причине, интересным собеседником. К тому же Микаэль был высок, хорошо сложен, лицо в обрамлении каштановых кудрей и девичьи ресницы. Из романов он выходил легко, оставаясь с бывшими возлюбленными в прекрасных отношениях, а те пребывали в полной уверенности, что инициаторами расставания были именно они. Зрелые же дамы служили ему источником доходов и жизненных удобств. Ему многое давалось легко, но ни к чему он не испытывал искреннего живого интереса. Во время учебы в художественном институте, куда он поступил после окончания художественной школы, ему встретилось много разных, работающих со страстью, мечтающих стать мастерами и получить поэтому право нарушать уже существующие традиции художников и людей, вращающихся на их орбитах, что оживило его жизнь, но видеть это делом всей своей жизни не хотел. Он словно был отравлен какой-то скукой.

Оправдания себе он не искал. Время от времени просыпалась решимость все в своей жизни изменить и была жива в нем еще до следующего дня, но вот ее будоражащая волна спадала, и к нему возвращалась привычная скука. Виной тому он назначил разочарования своего детства. Иногда Мика представлял, как они с матерью встретятся, и она увидит, что он интересен и нисколько не уступает всей этой художественной братии, ради которой она его, своего сына, когда-то оставила. И вот это произошло. Он узнал мать сразу, хотя с последней их встречи прошла, казалось, целая вечность. Утро выдалось солнечным. Мика собрался было перейти на другую сторону улицы, когда их заметил. Колоритная пара расположилась на скамейке возле цветочного павильона. Дама сидела с прямой спиной бывшей балерины и с напускным равнодушием смотрела в сторону. Маргинального вида субъект нависал над ней, стараясь заглянуть в глаза, и в вытянутой руке держал телефон, из которого доносилась модная песенка. Горлышки пивных бутылок высовывались из черного полиэтиленового пакета. Мика остановился неподалеку, и смог разглядеть их достаточно хорошо. Мать все еще была привлекательна. Эффектное сочетание цвета баклажана и охры в одежде, юбка открывала стройные ноги с прекрасными тонкими щиколотками, облако медного оттенка волос. Но все же это было уже как с некогда дорогим костюмом: на нем все еще задерживаются взгляды, но если присмотреться — кое-где лоснится, а в иных местах и ткань уже подпротерлась. На мужике были спортивные штаны.» А ты не очень-то озадачился, чтоб произвести на нее впечатление. Хотя почему же, буду справедлив: все предусмотрел: цветы даме — целый павильон за спиной, музыка опять же настроение создает, да и место отличное выбрано — центр города, а главный аргумент — в черном пакете, стало быть,»— подумал Мика. Музыка доиграла, и парочка поднялась. Мать снова уходила. Вся эта сентиментальная чушь о «материнском» сердце» не сработала: он был в нескольких метрах от нее, а оно не затрепетало, не вздрогнуло, ничего ей не подсказало. Возможно, им просто не укомплектовали её при сборке. Пешеход с упорством прокладывал свой маршрут из пункта «А» в пункт «В», а по прибытии обнаружил, что его там никто никогда не ждал.

В клубе его уже ожидала Аглая (так звали новую знакомую). До его выступления еще оставалось время, и Микаэль решил осмотреться. Хариты, они же грации. «Блестящая» им была уже встречена, оставались еще «веселая» и «цветущая». В общем-то, концепция понятна: в каждой женщине где-то под множеством нанесенных жизнью слоев песка и ила скрывается богиня.» Ага, рыть и рыть, как до магмы…», — шампанское еще не разносили, и Мика был беспощаден. Первым в программе было заявлено выступление владельца известного в городе ювелирного дома. Он рассказывал об изготовлении форм, в которые потом заливался металл, о чистоте камней и представил свою спутницу: та должна была в соответствии со знаком зодиака подобрать желающим «некие астрологические дислокации минералов». К ней немедленно выстроилась очередь. Следующая приглашенная гостья поведала о магической силе луны, и о любовной магии, связанной с ней:

— «Прекрасное пленяет навсегда. К нему не остываешь. Никогда не впасть ему в ничтожество…» Это из поэмы Джона Китса «Эндимион». Прекрасный юноша Эндимион видит во сне богиню Луны — Селену, и теряет покой. С этих пор он движим лишь одним желанием — найти свою любовь…, — начала она, но вскоре от поэтических образов перешла к практическим советам. — Представьте объект своих воздыханий в потоке лунного света- для этого подходят лишь определенные лунные дни, поэтому предварительно сверьтесь с лунным календарем- соедините себя и его …. После всеобщим вниманием завладели приверженцы аюрведического питания. Они пригласили всех желающих определиться с типами тела. Желающие нашлись. «Ярмарка чудес» продолжалась:

— Возможно, вы слышали средневековую легенду о леди Годиве, которая согласилась проехать обнаженной через весь город, чтоб спасти его горожан от непомерно высоких налогов, и о «любопытном Томе» — портном, ослушавшемся распоряжения сидеть в этот день дома за закрытыми ставнями и ослепшем от увиденного. Оставим сейчас без рассмотрения вопрос о достоверности этой легенды. Здесь важен принцип: показывающий свою наготу за это обязательно что-то получает, зритель же — отдает. Техники комплекса «Сильная лоза» поможет вам накопить энергию. Вы можете выполнять его под музыку, как это делали в древности танцовщицы эротических танцев. Пригласите стать зрителями супругов или партнеров. Раскрепоститесь, узнайте себя, если хотите — ласкайте при выполнении комплекса свое тело, даже доставьте самой себе удовольствие, если почувствуете прилив желания. Главный принцип — мужчина может только наблюдать за вами. Возбуждаясь при виде женского обнаженного тела и ваших эротических движений и не имея возможности к вам прикоснуться, он отдает вам свою силу, свою энергию, Вы же должны быть близкой, но недосягаемой. Это акт целительства — мужчина избавляется от застойных явлений, вы же можете использовать взятую, можно сказать, без боя энергию как для духовного развития, так и для чего-то более материального…, — гибкая девушка продемонстрировала несколько движений.

«Батюшки… Да это никакие не «хариты», это:»Ведьмы в городе!» Спасайся, кто может…», — подумал Мика. Можно «правильно» или еще как-то мудрено питаться, танцевать нагишом, набрасывать аркан из лунного света на ничего не подозревающего о таком вашем коварстве мужчину, делать другие уму непостижимые вещи, и это, несомненно, скрасит ваш досуг. Но счастья не принесет. Он, Микаэль, прекрасно это знал. У него была собственная «картинная галерея», составленная из портретов, точнее из историй, женщин. Все они были на момент их знакомства обеспечены (иначе для него не было бы повода появиться в их жизни), но искалечены в свое время необдуманными словами и поступками самых близких для них людей., подобно тому, как искривляется и начинает расти куда-то в сторону ствол дерева после полученного повреждения. Вера. У Веры была аллергия на собак. В детстве аллергия не давала о себе знать: собак в доме было много. Верина мать была заводчицей, и собаки были ее жизнью и ее радостью. А вот дочь — с детства полноватая, даже не миловидная, вся такая среднестатистическая — от нее она многого не ожидала. В старших классах Вера попросила оплатить ей занятия в студии современного танца, и получила отказ:

— Не смеши народ! Где ты, а где хореография… Ты дома-то передвигаешься, как слон в посудной лавке. Я не собираюсь выбрасывать деньги на ветер. Лучше куплю новую собаку.

А на торжественном вручении аттестатов в выпускном классе, рассматривая оценки Веры, мать громогласно заявила:

— За этим сюда можно было и не приходить!

В ванной прямо напротив двери висело зеркало, и входя, ты сразу встречался со своим отражением. Вера, заходя в ванную, перестала включать свет: то, что она видела, вызывало у нее стыд. Она не хотела это видеть. Мать, заметив такую странность дочери, стала наседать с вопросами, и не добившись объяснений, орала:

— Ты ненормальная! Тебя надо показать врачу!

Где тот человек в жизни ребенка, который вовремя скажет такому родителю:»Уважаемый! Может, прежде чем вести его к врачу, вы посмотрите на себя самого внимательно?». Увы. Увы. Увы. Родители должны лелеять, оберегать, питать, взращивать свое дитя. Это предполагает нечто большее, чем продукты в холодильнике и одежда в шкафу. Детство может оказаться западней, ведь ребенку от родителей никуда не деться: это самые главные люди в его жизни, и он верит им безоговорочно, поэтому верит и тому, что он никчемный, незаметный и посредственный. Вера стала успешной, свет в своей ванной она теперь включала, но в то, что ее можно полюбить — не верила.