— Ты что творишь, Олег? Убирайся отсюда к дьяволу, пока охрану не позвала.

Тот не стал задерживаться. Но перед тем, как сесть в свою машину, бросил мне:

— Ты даже не представляешь, во что его втянула.

— Проваливай! — в истерике кричала я.

К тому моменту, когда Олег уехал, Рома уже стоял на ногах.

— Я в порядке, Саш. Не волнуйся.

— Сильно болит? Олег больной, его лечить надо.

— Олег пытается применить свою власть, но на самом деле он понятия не имеет, как этой властью пользоваться. Он сидит в неглубокой яме, прыгает, прыгает, но бесполезным подпрыгиваем он не выберется наружу. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Собака лает, да не кусает? — Я приобняла Рому за талию и повела к машине.

— Что-то в этом роде, — он улыбнулся.

— Я очень хочу борщ, — подумав, что таким образом отвлеку нас обоих от плохих мыслей, сказала я, но сама же всё испортила: — Правда всё нормально? Может, в больницу?

— Я выживу, Саш. Едем есть мой борщ.

Это был самый тихий ужин за всё время. Костя съел две ложки супа, затем убежал играть. Я не стала заставлять его есть, не было сил ни на какие слова. В мыслях я снова и снова прокручивала события сегодняшнего вечера. На душе было неспокойно. И вдруг я, кое-что вспомнив, подняла голову.

— Ром, скажи мне, что случилось между вами в школьные годы.

Рома перестал жевать.

— Ничего.

— Не лги мне. Я слышала.

— Я не лгу. Ничего особенного не произошло. Да и к чему вспоминать прошлое, если настоящее намного хуже? — Он понёс тарелку к мойке. — Саш, я хочу, чтобы ты знала: моя любовь к тебе слишком велика, и я не собираюсь от тебя отказываться.

— К чему ты сейчас это сказал? — я тоже встала, но осталась у окна. — Не скрывай от меня ничего.

Он стоял ко мне спиной, медленно мыл тарелку и о чём-то думал. Молчание затянулось, но я не прерывала его, ждала. В кухню забежал Костя, спросил у меня разрешения поиграть на планшете и убежал, прихватив из вазочки печенье. Вода больше не бежала из крана. Атмосфера стояла угнетающая, моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, ведь я чувствовала, что вся эта история с Олегом добром не кончится.

— С ним нужно бороться, — проговорила я тихо, едва слышно.

— У меня есть идея, Саш, — неуверенно сказал Рома. — Только тебе она не понравится.

— Не понимаю.

— С Олегом нужно бороться, ты права. Мне.

— Что?

Взяв за плечи, Рома развернул меня к себе, поцеловал в лоб, затем крепко обнял.

— Это наш единственный шанс…

— Послушай, не делай глупостей. Когда отец Олега умрёт, он уже ничего не сможет сделать, наследство через полгода вступит в закон. Давай просто наберёмся терпения и подождем. — Заметив его вопросительный взгляд, я быстро поправилась: — Я вовсе не желаю смерти человеку, но рано или поздно это случится, как пророчат врачи.

— Ты уверена, что он умирает?

Я не была уверена, поэтому утром позвонила бывшей свекрови, чтобы узнать, как свекр себя чувствует. И она радостно сообщила, что нынешняя медицина творит чудеса, мужчина начал шевелить пальцами ног. Я, конечно же, в глубине души порадовалась за эту семью, но внешне побледнела, ибо знала теперь, что Олег пойдёт до конца.

За спиной послышались шаги, но я не обернулась, наперёд зная, кто меня ищет.

— Ты не пошла на обед, — сказала Вера, присаживаясь рядом со мной на холодную бетонную ступеньку. Я любила в свободное время посидеть на лестнице бокового выхода магазина. Здесь никогда никого не было. Впереди только стена соседнего здания, всегда прохладно и тихо. Вера протянула мне сэндвич. — Я подумала, что ты не должна оставаться голодной.

— Спасибо, — я через силу улыбнулась и взяла сэндвич, который совсем не хотела есть. К тому же, вялый лист салата, торчащий из-под кусочка хлеба и свисающий, точно язык уставшей собаки, не прибавлял аппетита. — В последнее время я слишком напряжена. Нервы ни к чёрту. Вот и аппетита нет.

— Так ты ослабнешь.

— Не волнуйся за меня. Я себе не враг.

— Люди не всегда понимают, где польза, а где вред. Ешь давай. Потом «спасибо» скажешь, — настаивала Вера.

Вот так из соперниц мы превратились в дружелюбных коллег. Она заботилась обо мне, помогала в работе, поддерживала. Стыдно, но я мало знала о её жизни. Потому что в последнее время мозги были забиты своими проблемами.

Я откусила от сэндвича кусок. Сносно.

— Вер, а ты хорошо помнишь школьные времена?

— Ну, помню, конечно. А что?

— Да вот подумала: может ты слышала что-то… хотя нет.

Я встала, Вера за мной. Войти в магазин она мне не дала, преградив собой путь.

— Говори, раз начала. Что я должна была услышать?

Обняв себя руками, я посмотрела в сторону. Надкусанный сэндвич держала в правой руке.

— Фигня. Кроме Ромы и Олега этого, наверное, никто не знает. Пойдём работать.

Вера задумалась, её лицо стало серьёзным и мрачным.

— Если ты об избиении Ромы, то я очень хорошо знаю эту историю. Потому что, — наши глаза встретились, — я была там.

26

Вера:

Закончился последний урок. Я видела, как Олег вышел из класса со своими дружками. Желая поговорить и выяснить наконец отношения, я последовала за ним. Пришлось долго ждать, пока он что-то обсудит со своими друзьями.

Помнишь, на школьном дворе были деревянные фигурки филина и цапли? Я пряталась за филином, они меня не видели. Ладошки мои вспотели от волнения, потому что я не знала, под каким предлогом подойду к Олегу именно сейчас, после уроков. В классе проще — там мы все воспринимаем друг друга как одноклассников, и никаких других разговоров, кроме контрольных или лабораторных, там быть не могло. Другое дело — вне школы.