– Еще бы, она и раньше… ну, когда я простудой болел или сердце пошаливало, не знала, куда кинуться. Такой шум поднимала, из ничего. Замуж-то она собирается?

– А как же. За счастливого обладателя серебристого скайвелла. Знаете такого?

Старик озадаченно пожевал, нахмурив лоб.

– Вроде не припомню. Может, Сережка Бобрынский. Он за ней со школьной скамьи ухаживает. Ничего, парень неплохой. Только разговаривает… как из подворотни вылез, честное слово. Ну ничего, Настенька его перевоспитает. Она у нас начитанная, вся в меня!

Сколько уже длилось их чаепитие? Часы по-прежнему были на руке, только вот стрелки казались размытыми, не разберешь. Время здесь имело иной ход. Не пора ли домой?

Кот, потянувшись и показав ярко-алый язык, мягко спрыгнул со стола и принялся тереться о брюки хозяина.

– Честно говоря, сам не ожидал сюда попасть, – Петр Алексеевич принялся гладить изогнутую коромыслом спину, а кот замурчал еще громче, приподнимаясь на задние лапы и подставляя лобастую голову, почесать. – Я здесь как Повелитель Страниц. А там у меня Паркинсон, начальная стадия. Зачем дочке со мной мучиться?

– Ну вы и… решили уйти, по-тихому, не прощаясь? – аккуратно вставил Ден. Кот при этих словах сел египетской скульптурой, и уставился на парня желтыми немигающими глазищами.

– Было такое, – помрачнел клиент, отхлебывая из чашки. – Друг у меня… тезка мой, кстати, тоже Петром зовут. Его и попросил… ну, посодействовать, он же врач. Да, наверное, перенервничал, вот сердце-то и прихватило. Не успел грех на душу взять. Может, и к счастью…

Кот все продолжал пялиться, отчего Дену стало откровенно не по себе. В голове все поплыло, того и гляди выбросит назад. Оно и верно, засиделись они здесь.

В некоторых случаях к клиенту приставляется страж, – вспомнились инструкции Адель. – Не обязательно человек. Главное, чтобы между ними двумя было полное доверие друг к другу.

В тонком мире свои правила. И в этой библиотеке в их услугах не нуждались, явно читалось в янтарных блюдцах с немигающим вертикальным зрачком. Уже то, что им позволили встретиться, было огромным исключением, и дальше испытывать терпение хозяев было бы уже чересчур.

Страшнее кошки зверя нет…

– Я тут подумал, – спохватился старик, и принялся лихорадочно шарить в карманах. Кот, словно пытаясь его успокоить, снова принялся тереться о штанины. И то ли зрение совсем затуманилось, то ли еще что, вот только ноги Петра Алексеевича на глазах стали блекнуть, будто их кто-то стер невидимым ластиком.

– Не передадите дочке письмо? Долго сочинял, знаете ли, чтобы не испугать. Если сам ее не увижу, пусть хоть не плачет там из-за меня.

Ден потянулся было за листком, но рука прошла сквозь бумагу, как через воздух. Судорожно вздохнув, он так и не решился взглянуть старику в лицо.

Не жилец.

– Понимаю, – грустно протянул тот. – Вот ведь… пока сидел тут, все спрашивал: а когда, ну когда же… А теперь и уходить почему-то не хочется… И все равно, если не сложно, утешьте девочку. У меня все хорошо, так ей и передайте!

Последние слова старика потонули в вязком крыжовенном желе, и полки с книгами мягко качнулись и поплыли куда-то вверх. Понемногу туман начал рассеиваться, и сквозь него проступили белые матовые панели, подмигнул серый экран телевизора на треугольнике кронштейна, сдержанной зеленью растрепались перья хлорофитума.

– Вот черт… – на новой футболке расплылось алое пятнышко, еще одно капнуло на стерильно-хлорный выцветший линолеум.

Адель сначала довольно-таки ощутимо шлепнула его по губам, и лишь потом вложила в одну руку стакан, а в другую бумажную салфетку. У нее самой белые рожки из носа смешно выделялись на смуглой коже.

– Ты как? – обеспокоенное лицо Тони казалось немного чужим, будто не виделись лет десять. Когда они виделись в последний раз, неужели только вчера?

– Который час… – не спросил, промямлил Ден. И тут же заметил тикающий циферблат на стене прямо перед собой. Половина пятого утра, ничего себе.

– Я уж думала, вы не выберетесь! – сердито зашипела Тоня, помогая ему выйти в коридор. Краем глаза парень успел зацепить подпрыгивающую линию на мониторе. Петр Алексеевич продолжал спать.

– Еще водички хочешь?

– Лучше что-нибудь покрепче, – пошутил Денис, едва удержавшись на раздутом кожаном диване. Вот бы лечь, вытянуть руки-ноги. А еще лучше, оказаться в лежаке на каком-нибудь тропическом пляже. Возвращаться к тому, что они с Адель только что пережили, не хотелось от слова совсем.