Мои виски начинает покалывать, но на этот раз от воспоминаний о прошлом разговоре.

— А разве соль не противоядие?

— Только если проглотить яд. А не когда он попадает в кровь.

Я перекатываюсь на бок и… у меня получается. Это кажется таким серьёзным достижением. Но всё-таки у меня перед глазами начинают плясать звёздочки, угрожая, что я перевернусь обратно, но я подпираю своё тело подушкой.

Наконец, я оглядываю своё окружение, и мои щёки теплеют от осознания того, что я в комнате Лоркана. В той самой, в которой я бывала только у себя в сознании. А это значит, что я в его кровати.

— Отнесите меня к морю.

Король воронов скрещивает руки, и чёрная рубашка с коротким рукавом обтягивает его грудные мышцы.

— Нет.

— Это не просьба.

Я перевожу взгляд на окно, в темноту, которую где-то вдалеке разрезает молния.

— Разве ты не хочешь, чтобы девушка, которая может снять твоё заклятие, выжила?

— Ты жива.

Я смотрю на него прищуренными глазами.

— Разве ты не хочешь, чтобы она перестала страдать?

— Она может начать страдать ещё сильнее, если морская вода попадёт в её раны.

— Ну, почему тебе обязательно надо превосходить меня в моём упрямстве?

Лёгкая ухмылка смягчает его суровое выражение лица.

— Я предоставляю тебе почти гарантированное решение, благодаря которому ты сможешь избавить себя и свою постель от меня. Почему же тогда, чёрт побери, ты не хватаешься за эту возможность?

«А почему ты решила, что я хочу избавить от тебя себя… или свою постель?»

На моих щеках тут же проступает румянец. Но зато, если вся кровь моего тела прилила сейчас к моим щекам, то мои раны должны перестать кровоточить. Верно?

Лазарус переводит взгляд между нами, его янтарные глаза понимающе вспыхивают.

— Это объясняет, почему Его Величество вёл себя настолько дико.

Моё лицо теперь так сильно горит, что я почти прошу Лора обдать меня его холодным дымом.

Теперь Лор улыбается, из-за чего выглядит немного безумно. Ради всех воронов мира, и почему только Котёл приковал меня к сумасшедшему? Разве не мог он свести меня с более спокойным индивидуумом, у которого нет внутренней потребности сопротивляться каждому моему решению… а тем более моим лучшим решениям?

Лор приподнимает свою деспотичную бровь. «Приковал?»

Лазарус вздыхает.

— Морргот, вероятно, тебе стоит отвести её на пляж и проверить, не приплывет ли змей. Никто из них, вероятно, не всплывет из-за шторма, что ты наслал на наше бедное королевство.

Решив, что лучше умасливать воронов мёдом, а не уксусом, я добавляю:

— Если разрешишь мне поплавать, я останусь здесь и полностью предоставлю поиски Мириам в Тареспагии тебе.

Лекарь моргает.

— В Тареспагии?

— Лазарус, пожалуйста, принеси Фэллон перо и листок папируса.

Когда гигант-фейри уходит в соседнюю комнату через арочный проём — наверное, это кабинет, а может быть библиотека, в которой я появилась во время одной из прогулок по своему сознанию — я спрашиваю:

— Ты действительно заставишь меня записать это обещание?

— Безусловно.

— Кровью? Как Пьер?

— В отличие от Пьера, я предпочитаю, чтобы кровь оставалась внутри твоего тела.

— Какой ты заботливый.

Мужчина подходит ближе к моей кровати — то есть к своей кровати — и приседает на корточки. Он широко разводит ноги, кладёт локти на колени и переплетает пальцы.

— Ты, может быть, думаешь, что я монстр, и я, вероятно, сражаюсь с монстрами, которые меня таковым сделали, но как ты и сказала, ты ко мне прикована, птичка.

Я раздраженно выпускаю воздух из уголка губ.

— Я этого не говорила. Я это подумала…

— Ты ведь знаешь, кем это меня делает?

Я вздыхаю.

— Моими кандалами?

Его губы приподнимаются.

— Это делает меня твоим монстром. Таким монстром, который будет сражаться со всеми остальными, чтобы ты была в безопасности.

Для меня вдруг наступает — редкий для меня — момент прагматизма, и я спрашиваю:

— А кто тогда, скажи, пожалуйста, спасёт меня от тебя, Лоркан Рибав?

За моим вопросом следует неясная улыбка, которая ещё больше распаляет мою кровь и увеличивает пульсацию во всём моём теле.

ГЛАВА 45