И всё сразу же вспоминается.

Катриона.

Стрела.

Лазарус.

Змеи.

Ссора с Лором.

Я поднимаю тяжёлую книгу, которая упала рядом с креслом, разглаживаю её шелковистые страницы и осторожно кладу поверх остальных книг.

Сквозь запах холодного костра я ощущаю аромат солёного моря и гор, к которым я теперь привязана. Я улыбаюсь, потому что на этот раз я не заперта в Монтелюсе одна.

Я встаю с потёртого кресла и наклоняю голову из стороны в сторону, разминая шею. Я решаю, что готова найти Фибуса и вытерпеть его обвинения. Я подумывала найти его прошлым вечером, но была так разгневана и сосредоточена на самой себе, что было бы несправедливо встречаться с ним, когда я не могла уделить ему сто процентов своего внимания.

Сегодня он станет солнцем моей вселенной, луной моих приливов, и…

У меня определенно прибавилось энергии. Что, конечно, неплохо, ведь мне предстоит битва за его сердце.

Я надеваю новое платье серого цвета. Оно облегает мою грудь, но сидит свободно на талии и бёдрах. К нему, наверное, должен прилагаться пояс, но мне не охота перевязывать талию. К тому же я собираюсь покорять друга, а не любовника.

Когда я распахиваю дверь своей комнаты, я пугаю Ифу, которая как раз собиралась постучать. Я улыбаюсь ей.

— Привет.

— Я пришла проверить, жива ли ты.

Её брови хмурятся, когда она изучает моё выражение лица.

— Ты выглядишь…

— Счастливой?

— Я собиралась сказать — решительной.

Она наклоняет голову, словно под новым углом ей удастся разглядеть мои намерения.

— Собираешься сделать что-то хорошее или плохое?

— Когда это я делала что-то плохое?

— На прошлой неделе. Когда солгала, сказав, что Лоркан посчитал хорошей идеей выйти за пределы дома, чтобы обмануть Эпонину.

— Прошла уже неделя?

— Ta, Фэллон. Я думала, что ты умереть, и попрощаться в прошлый раз со всеми моими друзьями.

Её лицо, покрытое чёрным макияжем, совершенно белое, а глаза сверкают, и я вскоре понимаю, что в них стоят слёзы.

Меня накрывает волной стыда и чувством вины из-за того, какому стрессу я подвергла эту чудесную милую женщину.

— О, Ифа.

Я беру её руку и крепко сжимаю.

— Прости, что солгала. Я не хотела причинить тебе боль.

— Ha fios.

— Я знаю, что ты знаешь, Ифа, и я знаю, что извинения ничего не исправят, но я надеюсь, что ты сможешь меня простить.

Она испускает глубокий вздох и сжимает мои пальцы в ответ.

— Я не злиться на тебя. Я злиться на себя. Я знала, что Катриона хотеть причинить тебе вред, но я не сделала, что должна была.

Я опускаю руку.

— И что бы ты могла сделать?

— Заставить её покинуть дом Антони. Заставить её говорить.

— То, что ты этого не сделала, вероятно, спасло мне жизнь.

— Как так?

— Даргенто нашел бы другой способ меня убить. Катриона, может быть, и была ему должна, но она оказалась достаточно сильной, чтобы отсрочить оплату своего долга. И она оказалась достаточно смелой, чтобы надеть парик, который должен был украшать мою голову.

Моё сердце издаёт глухой стук.

— Она пожертвовала собой, чтобы меня спасти.

— Ей следовало убить Даргенто, вместо того чтобы жертвовать собой. Так делают только трусы.

Я запрокидываю голову.

— Эта женщина умерла из-за меня. Ради меня. Она не была трусихой.

Ифа поджимает губы. Она явно не разделяет моего мнения, но ей хватает такта не спорить со мной об этом.

— Я собиралась найти Фибуса.

Я смотрю в коридор у неё за спиной.

— Не знаешь, где он может быть?

Она смотрит на окна моей комнаты и быстро темнеющее небо.

— В этот час ты, наверное, найдёшь его в Купальнях.

Я хмурюсь.

— И откуда ты знаешь расписание купальных часов Фибуса?

— Купальни — это общественные горячие бассейны. Ты не слышать о них?

— Нет.

— Я собиралась пойти к себе в комнату. Она по пути. Я покажу тебе.

Пока мы идём с ней бок о бок, Ифа ведёт себя нехарактерно молчаливо, но и я тоже. Мы обе вспоминаем о том времени, что провели в землях фейри. В какой-то момент она кивает на арку, которая настолько широкая, что в неё мог бы влететь ворон. Вероятно, такой и была задумка архитектора, который построил это королевство в облаках.

— Иди по лестнице вниз и найдёшь Купальни.