— Фольклорному исполнению я училась у Лидии Андреевны Руслановой, заслуженной артистки РСФСР. Именно благодаря ей сохранились десятки народных песен — она кропотливо собирала их всю жизнь.

Народ Лидию Андреевну в эти времена знает, поэтому одобрительно похлопали.

— У меня так хорошо, как у нее не получится, но не спеть эту песню я не могу! — скромно заявила Зыкина, и над площадью грянули «Валенки». []

Цыганщина народу зашла как следует, на танцполе образовались очаги пустого пространства, на котором особо умелые мужички отплясывали вприсядку. Тем же самым, но на сцене, занимались наши ДКшные фольклорные танцоры.

— «Катюша!» — раздался глас народа.

— «Катюша»! — передала Людмила Георгиевна запрос музыкантам.

Бахнули.

И еще одна Кадышевская — «На горе колхоз» []. Актуалочка, так сказать! И идеально сочетается с закатывающимся за новостройки солнышком.

Далее — «Напилася я пьяна» []. Сатира на женский алкоголизм, так сказать.

Зажглись прожектора и фонари.

— А следующую песню Сережка прислал мне неделю назад, — обернувшись к кулисам, подмигнула мне Зыкина.

Народ радостно засвистел — любят меня все-таки, приятно! Высунувшись, с улыбкой помахал товарищам и скрылся обратно.

— Все однажды кончается, как случайный роман… — затянула свежий Всесоюзного масштаба «бэнгер» для пожилых в виде Кадышевской «Все уже когда-то было». []

Совхозная гордость в лице одетого в кепку, кожанку и хромовые сапоги Степана Федоровича Кузьмина — полный набор: фронтовик, коммунист, механизатор-передовик — раздухарившись, пролез к «вип-ложе» трибуны, где сидела Екатерина Алексеевна вместе с совхозной верхушкой, и, судя по жестам, пригласил экс-министра культуры на танец.

Отмахнувшись от озабоченной охраны, Фурцева изволила выдать кавалеру ручку и спуститься за ним на танцпол. Народ отозвался одобрительным свистом и расступился. Подобрав полы длинной юбки, Екатерина Алексеевна до конца песни демонстрировала внушающее уважение навыки народного танца. Получив заслуженные аплодисменты, в сопровождении Степана Федоровича она вернулась на трибуну. Поцеловав даме ручку, он вернулся в народ под одобрительные аплодисменты.

— Ничего себе себе Екатерина Алексеевна даёт! — раздалось над ухом Олино хихиканье.

Подпрыгнув от неожиданности затылком угодил певице в лоб. Пришлось извиняться и выдавать платочек для выступивших слезок. Сама виновата!

— Ворожи-не ворожи, в небе звездочка погасла… — хором выводила площадь припев последней на сегодня песни Зыкиной [].

— До свидания, родные мои! — поклонилась она аплодирующему народу, и, пока музыканты и подтанцовка сваливали, освобождая место «молодежным» коллегам, спустилась со сцены, чтобы с помощниками из КГБ принять многочисленные цветы и подарки.

Опыт считаю удачным — теперь довольны вообще все возрастные категории населения. Так уж вышло — люди средних и пожилых лет на меня посмотреть регулярно ходят, но песенки им не особо нравятся, за исключением специально для них исполняемых двух-трех треков «Любэ». Зато школьники и комсомольцы под основной репертуар охотно «месятся». У Оли еще хуже — на нее реагируют дети и средние школьники. Ничего, сегодня мы этот момент поправим. А еще налажу бартер со знакомыми «взрослыми» певцами — две песни в ответ на часик выступления на совхозной площади, чтобы население постарше тоже радовалось на всю катушку.

Хлеба и зрелищ — разве это плохой принцип?

Выбравшись на сцену, мы с Олей немного обиделись — возрастные слушатели, пресытившись музыкой, покидали площадь. Ладно, мы на все равно на молодежь работаем — это ведь мои будущие подданые!

— Ну что, пожилые пошли спать, а мы с вами еще немного погуляем, — обратился я к ним.

Ответом мне были хохот, свист и аплодисменты. Баба Катя и присоединившаяся к ней Людмила Георгиевна погрозили мне пальцами.

Выдал разминочный «запил», подключилась ритм-секция и клавиши, слившись в тягучую мелодию.

— Сп-и-и… — «обмазанный» настройками микшера Олин вокал органично влился в общий поток песни группы Маша и Медведи «Земля» [].

Товарищей проняло — словно погрузившись в транс, они синхронно покачивались в такт ритму. Дальше у нас потяжелее и англоязычное, поэтому Оля сместилась к пюпитру с текстом. Английский у нее на хорошем школьном уровне, то есть почти никакой. Но песенку благодаря хорошей памяти осилила, просто подстраховывается. Акцент нам, разумеется, побоку — мы же в сельской местности!

— How can you see into my eyes like open doors… — фильтры убрали, потому что высокие ноты певица умеет брать и сама. [ Evanescence — Bring Me To Life ] []

Работает не хуже, чем в мои времена: народ прыгает и трясет патлами — в какой-то момент выяснилось, что больше трети приезжающих комсомольских строителей — «волосатики».

— Как вам новый Олин репертуар? — запросил я обратной связи.

Радостные вопли вогнали певицу в краску и заставили благодарно поклониться. Мнение грустно поджавшей губки бабы Кати нас не интересует — она на полста лет старше, чем надо.