И вдруг с разных концов столпившегося возле меня народа вразнобой раздались три знакомых громких голоса. Как ни странно, но именно Дэрн оказался первым, потом Раэн и Вэрс подхватили его «Да!» и все трое словно по команде повторили «Эйн!». На третий раз уже взревела вся толпа, и слаженный хор разнотемберных голосов, словно раскат грома пронесся над площадью. Я увидела знак от Раэна, что у меня получилось, и, что я молодец. Я улыбнулась и почувствовала, как верхняя губа непривычно растягивается поверх неожиданно больших клыков. Но вдруг в толпе началось непонятное шевеление, толпа стала стихать и я услышала звяканье доспехов охранников, слишком близко, но Вэрс и Дэрн с разных сторон накинулись на них сзади и схватили охранников, уже успевших подобраться к ступеням помоста, на котором я стояла. Толпа взревела и стала хватать остальных. Удивительно, даже для того, что с учетом моего усиленного и обостренного слуха за счет силы моей Эрго, я умудрилась выхватить из неразборчивого крика толпы голос любимого:

— Улетай! Сейчас же! Встретимся в трактире!

А когда я обернулась к себе за спину, то увидела сидящую на колоколе Дракошу. Она подставила мне свою когтистую лапу, с которой я, опираясь о её крыло, неловко забралась к ней на спину и мы взлетели. Сначала, сделали не большой круг над площадью и, набирая высоту стали облетать всё более широкие круги, когда я увидела, как в одном из ближайших к площади переулков пятеро мужчин напали на ту самую ярдину с дочкой. Я хотела спуститься и помочь случайным жертвам, я вдруг поняла, что не успела рассказать на площади, что же именно жителям нужно делать, чтобы изменить своё положение. О том, что с требованиями нужно идти к королю…

Но было уже поздно. Дракоша меня не слушалась, и я чувствовала, что и для неё это решение давалось сложно, но она продолжала уносить меня как можно дальше с места событий.

Глава 25

«Что я натворила!?» — набатом билась мысль в моей голове. Раэн молчал, он давал мне время, именно его голос должен был быть первым. «Я должна была им объяснить! Почему же не сказала?!» — Но теперь уже ничего нельзя изменить…

Холодный ветер хлестал меня по лицу, я впервые летела на своей Эрго и, даже не замечала, как держалась. Внутри меня бушевало пламя, пламя ненависти и ярости на саму себя. Я не имела права поддаваться эмоциям! Мы всё продумали, а я растерялась. Раэн говорил, что я должна быть ко всему готова, но такой поворот всё же предположить не могла, когда убеждала его, что справлюсь… «Я подняла бунт! Безжалостный! Беспощадный! Я лишь стала спусковым крючком, взрывом, спровоцировавшим эту лавину» И я их понимаю, рано или поздно это должно было случиться, но наверняка не все, попавшие под их месть, этого заслужили…

Мы летели долго, хотя, времени я не замечала, перед глазами стояла упрямящаяся девочка и её мать. То, чем закончилась для них встреча с бунтующими — не оставалось сомнений, но был ли хоть кто-то лишен свободы по их приказу или желанию. Легче было думать, что: «да» — так становилось чуть менее больно из-за причастности к их смерти. К тому же к моменту нашего приземления за стенами столицы меня успела посетить мысль, о том, что там остался Раэн и возможно он сможет остановить непоправимое, и объяснить то, что не смогла сказать людям я.

В занимаемой нами комнате трактира находилась одна Кайра, а как только я оказалась в комнате и закрыла за собой дверь. Она, взволнованно подскочила со стула и, выжидательно смотря на меня, спросила:

— Где остальные? — видимо, заметив моё состояние, в котором я была, предположила самое страшное.

— Кайра, — каким-то неожиданно слабым и не своим показался мне мой голос, — Я подняла бунт. Они остались там, а меня принесла к стенам столицы Дракоша. — несколько несвязное получилось у меня объяснение.

Знахарка облегченно выдохнула и, присев обратно на стул, неожиданно спокойно спросила:

— А чего ты ждала?

Моё горло неожиданно схватило спазмом, я чувствовала, как вместе с этим болезненным комком мои глаза тоже наполнились слезами.

— Я…Я-я — дрожащим голосом попробовала ей объяснить, пытаясь взять себя в руки, но не выходило.

Попыталась сделать глубокий вдох, чтобы продохнуть мешающий в горле комок. Но удалось мне это не с первого раза. Жрица протянула мне стакан воды, когда я присела рядом с ней, даже не успела заметить, как она мне его налила. Лишь пара глотков смогли вернуть мне дар речи:

— Я не сказала им самого главного… — голос вновь дрогнул, и, собираясь с силами для дальнейших пояснений, я снова припала к бокалу с водой.

Кайра не торопила, лишь напряженно и внимательно смотрела на меня.

— Я не сказала, что для борьбы за свои права на свободу они должны прийти к королю и требовать у него введения закона, защищающего их свободу, и отслеживание его соблюдения лордами всех ступеней.

— И ты думаешь, что это могло бы остановить неизбежное? — вкрадчиво спросила моя наставница, приподняв брови.

От неожиданности я растерялась:

— Да-а… — неуверенно ответила на выдохе.

— Неет, милая… Это месть! Жажда которой таилась многие годы в каждом. Своей смелостью ты пробудила в толпе инстинкты борьбы за жизнь и желание возмездия, слепое и глухое к доводам разума. Думаю, что им вообще было неважно то, о чем ты говорила, им было важно лишь увидеть твою смелость.

Болезненное осознание правоты слов мудрой женщины окатило меня бурной волной. Где то в подсознании я это и сама понимала, но наивно надеялась, что получится действовать по намеченному плану, что нам удастся управлять взбунтовавшимся народом. И только сейчас поняла, насколько глупыми и самонадеянными на самом деле были мои планы. Мы долго сидели и я продолжала думать и заново анализировать, запланированное нами ранее, только теперь оценивая обстановку реально. Несколько раз я потерянно открывала рот, чтобы сказать что-то глупое и бессмысленное, осознавая это обратно его закрывала, так и не проронив ни звука. Ведь возможности что-либо исправить у нас уже не было.