— Очень хорошо. Твоя решимость, твоя любовь. Они достойны восхищения. Он достал странный предмет, похожий на медальон или амулет. Вещица была сделана из плоти.

Незнакомец положил руку ей на грудь. Девушка пронзительно закричала.

Он видел ту скорбную лечебницу и склянку со страшным зельем. Лица влюбленных и мгновения, что не предназначались для чужих глаз. Образы сменялись со скоростью лихорадочных мыслей.

Нокс резко обернулся. Он оказался посреди очередной комнаты. Пышное убранство заливала алая жидкость. Кровь заляпала одеяла, забрызгала стены. На полу изуродованным мешком застыл труп юноши. Кругом валялись части тела. Его рассекло пополам на уровне пояса. Там и тут сгудились трупы женщин и мужчин, детей. Пожилые и молодые встретили конец.

У дальней стены стояла девушка в голубом платье. Ее лицо ничего не выражало. Глаза стеклянели бездушной пустотой. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, замазав руку, которая все еще держала чье-то сердце, кровью.

Она тупо уставилась на красную жидкость, затем на сердце. Девушка вышла из оцепенения, воскликнула и отшвырнула еще теплые органы, как ядовитого паука. Ее лицо исказилось ужасом.

— Н-нет, я!

Она издала душераздирающий вопль.

Образы менялись, перемешивались.

Лица, кровь, оторванные конечности и органы. Ненасытный голод и пустота. Путаные мысли без смысла и связи, на грани полного темного безумия. Путаные образы и беспамятство. Он словно проживал чью-то жизнь.

— Такова любовь, дитя. Он не выдержал ее и потерял себя из-за твоей мнимой слабости.

— Так он бросил меня? Потому что я была слаба?

Воспаленный разум, давно лишенный большей части воспоминаний, лихорадочно искал объяснения собственному существованию и тому, что еще оставалось в какой-то мере нетронутым.

Незнакомец в плаще кивнул.

— Значит я стану сильнее и он вернется! Вновь полюбит меня!

И вновь кивок. Ободряющий жест, рука на плече. Лица и кровь. Много крови. Еще больше плоти и тел. Молодых: юноши, мужчины и даже мальчики.

Его голову разрывало от потока мыслей и воспоминаний. Кровавый отвратительный поток становился все сильнее.

— Владыка! Смилуйся!

Теург взмолился, обратив лицо к небу.

В это мгновение все стихло. Он вновь стоял над мертвым разлагающимся телом. Из изувеченной плоти вырвался яркий оранжевый сгусток. Пространство затрещало и исказилось. Раздалась отвратительная вонь. Знакомый запах. Реальность смялась как тонкая бумага и разорвалась.

Сквозь трещины хлынули черные кляксы, принявшие очертания щупалец. Придатки обхватили сгусток света и уволокли за собой.

Перед Ноксом открылась красная пустошь посреди черного бесконечного ничего, где не было звезд. Он осмотрелся, потом еще раз. Тогда мир, лишенный образов, начал принимать ужасающие очертания. Вдали раздался отчаянный вопль. Затем еще один. Душераздирающие голоса появлялись один за другим словно клопы из-под гниющей коры. Перед его лицом возникла кричащая физиономия с неестественно раскрытой пастью. Черный провал зиял, разрываясь от оглушительного крика. Затем появилось новое лицо. Еще и еще. Меньше, чем через минуту вся округа, в затем и все пространство, насколько хватало глаза обратилось инфернальным хором.

Нокса охватил приступ ужаса, он упал на колени и задрожал всем телом, закрывая уши, чтобы не разорвались перепонки. Его сковало чувство первобытного страха. Настолько глубокого, что меркли все остальные чувства. Он понял, что стал свидетелем тому, что не должно видеть.

Преодолевая леденящий ужас он поднял глаза на бесконечный конструкт, который тянулся до небес и закрывал собой черноту вокруг. Среди страдающих образов появилось еще одно лицо, лицо девушки в голубом. Лик смотрел на него безумными глазами. Внезапно физиономия расплылась. Она раскрыла бесформенную пасть и присоединилась к нестройному бесконечному хору, добавив свой истошный отчаянный вопль.

Теург почувствовал звон в ушах и тошноту. Голова закружилась. Наконец, вопли стихли, уступив место мертвой тишине.

***

— Ты в порядке?

Нокс резко открыл глаза, мысли все еще трепыхались в возбужденном мозге. Возвращение к реальности было резким как падение с горы и таким же болезненным.

"Что это было?"

Колдун без лица, душа, что расколота, безумные крики, которые никто не услышит.

Он повернул голову и тупо уставился на Ластера. Тот выглядел неважно. Обожженные от порошка руки покрылись глубокими язвами и кровоточили. Он кое-как, наспех перевязал раны лоскутами порванной одежды. Импровизированные грязные повязки уже пропитались кровью и сукровицей. Ластер сидел на земле и тяжело дышал.

— Что случилось?

— Ты моргнул и на мне мгновение словно выпал из реальности. Ух!

Он попытался встать, но тут же рухнул обратно. Закрыл глаза и с болезненным выражением лица коснулся головы. Ластера била дрожь как от лихорадки.

— Голова разрывается. Буду приходить в себя не один день.

— На мгновение?

— Да, мне показалось, что ты отрубился.

Нокс посмотрел вниз. Под ногами валялось изувеченное и обезглавленное тело. Даже смерть не остановила действие проклятого снадобья. Тело продолжало стремительно распадаться. На темника порошок подействовал даже сильнее. Смертоносная смесь тщательно разрушала все, чего могла коснуться, очередь дошла до костей. Он присел к трупу, сунул руку за воротник. Грубым движением сорвал с шеи перевязь и вытянул нечто наружу.