Нельзя забывать и про взрослых персонажей — других учителей. Наверняка меня сразу встретит приятная и милая учительница литературы с короткими волосами, одетая в свитер, которая готовит прекрасный кофе… Я уже чувствовал его немного терпкий аромат, когда, не обращая внимания ни на что вокруг, прошёл через стеклянные двери образовательного учреждения.

В главном зале меня встретил директор, настоящий японец, пожал мне руку, провёл в свой кабинет, показал мой собственный, чем несколько меня разочаровал — я надеялся, что у нас будет общая учительская, но пусть — и наконец сказал, что занятия начинаются в девять сорок пять, то есть через тридцать минут. Я кивнул и стал нетерпеливо ждать. Наконец, когда пришёл указанный час, я закрыл окно в своём кабинете, с подоконника которого свешивал ноги, вышел в коридор и направился в классную комнату.

Вот и всё.

Всё свершится именно сейчас.

Сейчас будет та самая первая цветная страница, которой начинается новая манга. Главное было подобрать правильное, шокирующее вступительное слово, чтобы немедленно произвести впечатление на моих учеников. Что бы такое придумать? Неважно. Лучшие фразы я всегда сочинял на ходу.

Я сделал глубокий вдох, открыл дверь, зашёл в светлую комнату и уверенно прошёлся к доске. Затем схватил мел, молниеносным движением написал своё имя, положил руки на учительский стенд и уверенно заговорил:

— Доброе утро, класс. Рад нашему знакомству, можете звать меня… Э…

Я оторопел.

Классная комната была совсем небольшой.

Но дело было не в этом.

Парт было всего десять.

Но дело было не в этом.

Ни один из моих учеников не носил школьную форму.

Но дело было не в этом.

Я смотрел на них с отвисшей челюстью.

Они зашептались.

Наконец один из моих учеников… Мужчина примерно тридцати лет, со смуглым лицом и в рубашке, приподнял руку и спросил:

— Так и зовут, сенсей? Э?..

— Корейское имя? — спросил полный саларимен сорока лет в пиджаке.

— Да нет же… — покачала головой пятидесятилетняя женщина.

—… — шестидесятилетний православный священник стал что-то записывать.

—…М… Минуточку, — проговорил я с трудом, затем развернулся, на деревянных ногах прошёлся к окну, открыл его и вышел наружу. Мужчины и женщины уставились на меня, но мне было всё равно. Я бросился бежать, за секунду обогнул здание, взбежал на порог и впился глазами в железную табличку.

Серые иероглифы на ней гласили:

«Бизнес Школа Языковой Подготовки»

…

…

…

Сколько в Японии школ, в которых изучают русский язык?

Меньше дюжины.

А в скольких из них учатся дети школьного возраста, а не взрослые?

0.

…

…

Когда я узнал эту страшную цифру, сёрфя интернет в своём кабинете на перемене — урок я всё-таки провёл — мне, как ни странно, стало легче на сердце.

Намного приятнее знать, что game wasrigged from the start, нежели терзаться мыслью, что тебе могло повезти, но не повезло.

Разумеется, мне следовало заранее изучить этот вопрос. Более того, мне следовало догадаться. Мой язык действительно был совсем непопулярен в Японии. С чего это я решил, что им обучают школьников?

Кажется, — я нахмурился, чувствуя дуновение душистого ветра у себя на лице, — у меня была фантазия, в которой данный факт наоборот оборачивается в мою пользу.

Я представлял себе, что меня отправят в некую особенно отдалённую школу на острове возле северной морской границы, где изучается, по старой, возможно ещё имперской традиции, именно русский язык.

На острове меня встретит древняя школы с горсткой учеников, всех именных персонажей. Меня самого поселят в старенькое, но уютное общежитие. Я буду водить своих учеников с экскурсиями в горы и заброшенные туннели. Вместе мы будем возделывать грядки на субботниках… Таинственным образом, данное занятие становится привлекательным только в аниме… И смотреть на чаек.

Прекрасный, романтичный, немного меланхоличный сеттинг для истории в жанре «повседневность», который затем можно подсластить неожиданным поворотом, когда ученики станут умирать один за другим, а в глубинах острова обнаружится древняя лаборатория, в которой выводили советских гомункулов.

Но всего этого не было, и я сидел у разбитого корыта.

Я вздохнул, снова посмотрел на время, вышел в коридор и уныло поплёлся проводить второй урок. Весь оставшийся день я провёл в оцепенении. Возвращаясь домой, пытался вспомнить, что именно сказал директору на прощание. Наконец я поднялся по гремящей железной лестнице, открыл дверь и зашёл в мои скромные апартаменты.

На полу лежал футон. Был вариант купить кровать, но это было совершенно не то. Перед ним — старый пузатый телевизор. Смотрел я его редко, а вернее сказать вообще никогда, зато он прекрасно дополнял атмосферу обыкновенной японской комнаты середины девяностых. Рядом лежали мой ноутбук, монитор, к которому я его подключал, чтобы не ломать глаза о маленький экранчик, и коллекция дисков.