Я и раньше этим занимался — но теперь всё было совершенно по-другому. В руках у меня были ручка и тетрадка. Я записывал интересные моменты, запоминал закономерности в поведении злодеев и героев, и документировал всплески вдохновения, которые случались в моей голове или в сердце во время просмотра особенно драматичных эпизодов.

В какой-то момент я начал составлять таблички, в которых делил злодеев на виды — высокомерных, омерзительных, изящных и тех, которые вызывают симпатию, — делил героинь по типу — цундере, кудере, дередере, береребе, херехере, трап, — и так далее. Многое из этого мне уже было известно, но работа с табличкой систематизировала мои знания и «прочищала мозг», как выражалась моя школьная учительница математики.

Постепенно, в моей голове стал формироваться образ будущей истории. Сперва он был довольно расплывчатым. Как представление о фильме, которое мы формируем после просмотра трейлера. Мне хотелось немедленно взяться за работу, и всё же я понимал, что сперва нужно всё хорошенько подготовить. Составить законченный образ истории.

Некоторое время я даже намеревался продумать концовку, чтобы не наступить в ту же яму, в которую проваливается добрая половина всех историй, нарисованных в стране восходящего солнца, но затем понял, что концовка бывает хорошей лишь в том случае, если ты хочешь, чтобы история закончилась. Я этого не хотел. И ещё я не хотел знать судьбу вдоль и поперёк. Это убивало если не весь, то по меньшей мере толику интереса.

Долгое время я пытался разрешить эту дилемму, и наконец решил снова прибегнуть к опыту «Мастера Подземелья». Последний расписывает опасности, через которые должны пройти главные герои, но то, как они это сделают, оставляет на их собственное попечительство. А затем, в зависимости от их успеха или неуспеха, продумывает дальнейшие события на основании своего «сеттинга» и заготовленного материала.

Мне нужно было придумать такой сеттинг, а затем швырнуть в него подходящих героев и позволить истории развиваться самостоятельно. На каждое моё действие герои будут оказывать собственное противодействие и наоборот. Своеобразная игра в горячую картошку.

В реальном мире вероятность того, что герои найдутся сами собой, стоит только случится беде, была довольно низкой. В этом отношении я намеревался выступить своеобразным агентством по поиску талантов.

Некоторые проблемы могли возникнуть с теми персонажами, которые были тесно связаны с лором моего мира. Злодеев, особенно главных, я мог отыгрывать самостоятельно. Я мог менять свой голос и повелевать ими, как марионетками. Но все остальные… Хм… Нужно будет хорошенько всё обдумать в этом отношении.

Однако всё это были дела грядущие. В последние дни меня беспокоил более низменный и потому насущный вопрос: где мне раздобыть материальную базу для своего плана?..

Чтобы осуществить все мои задумки, мне нужны были ресурсы. Много ресурсов и много денег.

Я свалился на пол своей маленькой квартирки и стал смотреть, как Роши медленно забирается на мой ноутбук.

…Можно ограбить банк. С моими способностями это будет несложно. Но как-то это… неправильно? Я был не против нарушить закон, особенно во имя великой судьбы, но грабёж был чреват проблемами и лишним вниманием.

Ещё варианты?

Хм…

Я сложил руки на груди.

Можно попробовать найти некую особенную работу, для выполнения которой потребуются мои навыки. Но какую? Работать на правительство? Быть тайным агентом? Я мог бы принести любой стране на блюдечке голову любого диктатора, если они пожелают. Или добыть государственную тайну. Интересно, сколько сейчас на чёрном рынке стоит ядерная боеголовка?

Нет… Всё это совершенно не то. Сложно, времязатратно, а главное рискованно. Я не очень боялся за свою жизнь — но я опасался, что мои способности будут преданы огласки. И тогда мне придётся неким образом вписывать все эти происшествия в придуманную мною историю. Можно, конечно, всегда заявить, что это были проделки «злодеев», но сейчас я не хотел накладывать на себя и своё перо никаких ограничений.

Ещё варианты?

Обыкновенно, когда главный герой пытается решить некую проблему, он замечает нечто совершенно не связанное с делом, что наводит его на верную мысль. Смотрит в окно, например, и видит красный шарик, который плывёт на голубом фоне, и сразу глаза его загораются, и в следующей сцене у него уже есть готовый план.

Я посмотрел в окно.

Стояла ночь.

— Пойти прогуляться, что ли…

Почему бы и нет.

Я обулся и пять минут спустя уже брёл в сиянии ночного города. Сперва я намеревался по своему обыкновению устроить забег по крышам, но затем передумал. Вид с высока красив, но на земле, среди прохожих, намного более явственно ощущается атмосфера улицы.

В какой-то момент я остановился, упираясь в стену, чтобы не мешать движению обыкновенных японских самаритян, и позволил иным чувствам, помимо зрения, сформировать для меня картину мира.

В мои нос проникала целая россыпь ароматов. Женщины пахли вишней, цветами, ванилью… Иногда вазелином. От мужчин разило блеклым запахом пота. Ещё они были тише. Их туфли и сандалии казались почти неразличимы на фоне звонких женских каблучков.

Я стал расширять границы своего восприятия. Зачем? Сам не знаю. Я искал некий знак.