Артур снова закрыл глаза, даже не желая на меня смотреть. Не требовалось лишних слов, достаточно и действий, чтобы понять очевидное. Его действия продиктованы не бредом, как утверждал Ярин. Артур демонстрировал трезвый рассудок. Мое присутствие ему не нужно. Принц желал побыстрее от меня отделаться.

* * *

Я все поведала Ярину и тот, сидя в данный момент и читая Азамату книжку в нашей палатке, подорвался с одеяла и весело заулыбался, отметив, что мои штаны действительно мокрые после разлитого тазика.

— Это же отлично! — он хлопнул в ладоши и задумался о чем-то, напряженно вышагивая из угла в угол. — Тебе надо почаще с ним видеться.

А я напротив не хотела с ним чаще видеться, поскольку его отталкивание странно на меня влияло. Не могла найти точное объяснение, почему мне неприятно, когда меня бьет по рукам или приказывают уйти.

В следующий раз, когда была отправлена Ярином помыть больного, то зашла в палатку уже более твердо и уверенно. Грохнув тазом по полу и чудом его не расплескав, грозно заявила:

— Я это буду делать, хочешь ты того или нет. Вопросы есть!?

Он не ответил. Возможно спал или находился в полубреду?

Постепенно он стал выныривать из состояния постоянного бреда. Рану знахарям удалось немного подлечить и теперь она казалась не такой черной и гнойной. Просветы сознания начали происходить все чаще и чаще. Вскоре Артур по-человечески заговорил. Изначально довольно тихо, хрипя, но затем его обычный голос почти вернулся.

На протяжении последних дней, когда больной стал более "живым" я нагло предугадывала момент, когда он уставший после бодрствования заснет, и только тогда шла к нему с этим глупым тазиком. Ярин не сразу понял моей хитрости, а поняв, взял меня за руку и притащил к Артуру в палатку. И оставил нас наедине. Меня, тазик, тряпку и Артура, который сейчас лежал с открытыми глазами. Недавно видимо поел, потому что мы встретили служанку с подносом, выходящую из палатки принца.

Я только выжала тряпку над тазиком и потянула ее, но осеклась от приказа.

— Руки убери! — потребовал Артур и шлепнул по моей руке, державшей влажную тряпку. На секунду я прижала пострадавшую конечность к груди, ощущая жжение на коже от шлепка, но все равно молча и настырно направила тряпку к страшной зашитой ране. На этот раз удара не было.

При прикосновении к его коже почувствовала сокращение пресса, обитого тугими мышцами, заметила, как влага заблестела на его смуглой коже.

Время позднее. Воины в лагере тихо готовились ко сну и потому между нами оказалась слишком пронизывающая тишина. Она обволакивала нас в прочный кокон, захватывала, пленяла. Даже если бы хотела я не могла произнести и слова, поскольку была полностью поглощенна видом Артура и его ненавистью ко мне.

Он недолго терпел мое присутствие. Вновь сжал мою руку с тряпкой, усилил нажим на ней, удовлетворился и расслабил хватку только тогда, когда услышал хруст моих пальцев, но я стерпела боль. В следующую секунду увидела, как Артур, поставив ладонь на одеяло, начал поднимать корпус. Это была первая насколько осведомлена его попытка подняться.

— Я сказал — воооооон из моей палатки, глупая женщина! — взревел, как самый настоящий варвар. — Или, клянусь, я убью тебя. Если один раз пожалел, то это не значит, что второй раз пожалею!

Приподняв корпус, над одеялами, одной рукой он опирался на пол, а другой толкнул меня в руку, по-прежнему сжимавшую тряпку. Вместе с ней я отлетела в сторону и ладонью задела чащу с чистой водой и как обычно все разлилось. В груди полыхнул адский пожар злости, руки затряслись, сдерживая мой порыв быть грубой, но повернувшись и поглядев на больного, я сразу забыла о своей злости. От его движений открылась рана и кровь немного оросила его тело.

— Ляг, ты ради красных песков! — взмолилась и толкнула его в грудь. Прямо в его широкие плечи, заставляя тем самым откинуться на подушки. — Я тебя тоже страстно ненавижу, но хочу помочь. Не бойся, уйду как только начнешь вставать!

После моего обещания он все же лег обратно на лопатки, устало закрывая глаза, точно его вспышка гнева и попытка подняться привели к полной потери сил. Но это только казалось с виду. Он просто предпочел не смотреть на меня. В особенности на то, как я обрабатывала его рану. Влажной тряпкой я обрабатывала его кожу очень медленно, стараясь не коснуться пальцами его кожи. Не установить контакт наших тел. Поэтому работала очень медленно и осторожно. Но непослушная рука соскользнула и в какой-то момент нечаянно прикоснулась к его груди, ощущая как тепло и мощное покалывание проходит по пальцам и щекочет их. В ответ на давнее знакомое ощущение резко отдернула руку с тряпкой и встретилась взглядами с Артуром, который только сейчас открыл глаза и увидел мое поспешное отступление.

— Я нечаянно, — пояснила свое прикосновение.

— Несомненно.

Нечаянно. Несомненно. Нечаянно. Несомненно.

Снова грани между нами. Строим и рушим. Строим и рушим. Бег по кругу.

Мою руку снова зажали сильные пальцы, только теперь не для того, чтобы оттолкнуть, а потянули наоборот к своей груди:

— Продолжай, что же ты остановилась? — провокационно спросил. Нашел силы для ухмылки, правда кривой, смешанной с гримасой боли. Удостоверившись, что я продолжила работу, отпустил мою руку и закрыл глаза.