Я сел спиной к залу и подкрепился, стараясь не привлекать к себе внимания. Есть совсем не хотелось, но организм нуждался в пище. Покончив с едой, я отправился покупать билет на поезд, следовавший в западном направлении. Выяснилось, что золото в билетной кассе действует столь же эффективно, как в ресторане. На сей раз никакого третьего класса – я получил в свое полное распоряжение двухместное купе и заверения в том, что никто там меня не побеспокоит.

Поездка заняла трое суток, и в дороге я совершенно оправился. Из Екатеринбурга я выехал слабый, как новорожденный котенок, а в Москву прибыл отдохнувшим и набравшимся сил. Ко мне вернулись и здоровье и решимость. Я знал, что в ближайшие дни мне очень понадобятся оба эти качества. И они действительно понадобились, ибо меня ожидало множество горчайших разочарований!

Первым делом нужно было достать сургуч и спички. Спички я раздобыл без труда, зато в поисках сургуча пришлось побегать. Я обошел все лавки, спрашивал в почтовых отделениях, на телеграфе и лишь поздно вечером, в Финляндском банке, нашел искомое. Служащий сказал, что у них где-то был сургуч, и принес целую запечатанную коробку! Я чуть не облобызал клерка от счастья. Запечатав драгоценный конверт огромным количеством сургуча, я поставил в нескольких местах свои инициалы и спросил у служащего:

– Вы финн?

– Как и все работники банка, сударь.

Что ж, подумал я, нельзя гарантировать, что аппетит Ленина и Троцкого не разыграется и они не проглотят Финляндию. Но может быть, как-нибудь обойдется, а финны – такой народ, которому можно доверять. Конечно, они несколько диковаты, но славятся своей честностью. Я протянул служащему конверт.

– Хочу, чтобы вы сохранили это в надежном месте. У вас есть сейфы?

– Конечно, сударь.

– Вмешиваются ли в ваши дела большевистские власти?

– Почти нет.

– Значит, вы сможете взять это на хранение?

– С превеликим удовольствием, сударь.

Я подписал квитанцию (именем Генри Джордж), заплатил один соверен вперед, после чего взял извозчика и отправился в Кремль. Когда я приблизился к воротам Спасской башни, сразу стало видно, что за минувшие недели многое в Кремле изменилось. Тогда у ворот стоял пулемет. Теперь же на посту по стойке «смирно» вытянулись двое красноармейцев в опрятных мундирах. Они не обратили на меня ни малейшего внимания, но откуда-то немедленно выскочил караульный начальник и рявкнул на меня, требуя, чтобы я объяснил, к кому иду.

– Товарищ Свердлов по-прежнему сидит в Кавалерском корпусе? – спросил я.

– А кто вы такой?

– Передайте ему, что англичанин Дайкстон вернулся в Москву и хочет его видеть.

– Мало ли кто хочет видеть товарища Свердлова.

– Ваше дело – передать. И поживее.

Однако все оказалось не так просто. Главное, что изменилось в Кремле, – это атмосфера. Всем теперь заправляли чиновники, установившие свои бюрократические порядки. Меня передавали от одного служащего к другому, однако дело с места не двигалось. У меня было ощущение, что все эти люди не помогают мне, а просто хотят от меня избавиться. Впрочем, в современном мире именно так все и устроено.

Ничего не добившись, я вернулся в Кремль на следующее утро. Ночь я провел в гостинице, которая до недавнего времени являлась особняком какого-то богача. Особняк как следует выпотрошили, поэтому роскошная кровать со спинкой, украшенной позолотой, не имела ни матраса, ни постельного белья. Зато в комнате было довольно чисто и, главное, не было клопов. В Кремле я снова угодил в чиновничью кадриль и достиг приемной лишь к двум часам дня. Там было множество народу. У входа за столом сидел дежурный, который внимательно изучил выданный мне пропуск, а потом недовольно спросил:

– По какому вы вопросу?

– Товарищу Свердлову это известно.

– Он очень занят.

– Я выполняю его задание, причем особой важности. Мне нужно доложить товарищу председателю.

Дежурный скривился. Его работа была не пускать посетителей к начальству.

– Можете передать ваш рапорт мне.

– Давайте-ка без волокиты, – сказал на это я, – иначе мой рапорт будет о вас!

Дежурный сердито показал на длинную очередь, и мне пришлось присоединиться к ожидавшим. Стулья были жесткие, в помещении царила духота, свежий воздух сюда почти не проникал. Ожидание было не из приятных. Однако в семь вечера дверь наконец открылась, и секретарь объявил:

– Товарищ народный комиссар просит капитана Дайкстона войти.

Когда я проник в кабинет, Свердлов свирепо уставился на меня:

– Какого черта вам здесь нужно?

Я был очень зол, лишь это объясняет необдуманность моего поведения.

– Здравого смысла мне нужно, вот чего! Или у вас тут этот товар не водится?

Свердлов опешил от моей дерзости, и несколько секунд мы просто молча сверлили глазами друг друга. Меня бы не удивило, если бы он тут же, на месте, приказал меня арестовать, но после паузы председатель ВЦИК внезапно расхохотался.