При должном подходе, чуточке везения и хороших инвестициях на одной лишь реке можно было озолотиться.

— О чём задумались, Людвиг? — двигаясь первым, протаптывая для нас обоих тропинку сквозь высокий бурьян, лишь спустя полтора часа после того, как мы вышли, поинтересовался Блюмон.

— О деньгах, земле, воде, магии и о том, как они между собой связаны, — позволив себе немного пофилософствовать, ответил я.

Барель не являлся человеком особо разговорчивым. Молодой, в меру простой, с собственными загонами и причудами, алхимик всем своим видом олицетворял простака без амбиций, привыкшего в первую очередь думать своими небольшими мускулами и уж только потом предназначенной для этого головой. Чтобы было, если б он мне безоговорочной верой и правдой служил… Каких бы мы с ним могли достичь высот в развитии поселения? С его магией, познаниями алхимии уже через месяц-другой Искра могла бы обзавестись парочкой хороших мостов, вервью, пригодной как для сплава грузов, так и рыболовства, ну и, конечно же, хорошей по средневековым меркам дорогой. Парнишка из-за той же простоты даже не представляет своей истинной цены, и именно эта простота, а также его безоговорочная вера в Мидчела и богов, которым тот служит, не позволят его талантам раскрыться в полной мере.

Ибо пусть я и человек доверчивый, но не слепой. Блюмонд Барель очень ревнив к имени того, кому служит, — это раз. Вера, управляющая его гневом и не позволяющая развивать собственные навыки во всех направлениях, — это два. Простодушие и отсутствие амбиций, коими тому можно было пробудить интерес к сладкой жизни, — это три. Первые два пункта описывали парня, как фанатика, лишь только использовав третий, развив в нём пару пороков, я мог перетянуть мальца на свою сторону, но опасность данного действия казалась куда большей, чем возможная последующая выгода.

В любой момент, сейчас или через десять лет, когда мы якобы станем друзьями, мой вопрос или просьба о службе может закончиться казнью. Фанатики — ребята ой какие непредсказуемые. И именно поэтому требовалось как можно скорее наладить контакты с другими алхимиками рода Барелей, ведь вполне возможно, что они не похожи на этого праведного молокососа и на их раздутом либидо удастся разыграть более простую партию.

Остановившись в пяти метрах от речки, Блюмонд снимает с себя плащ, под которым пряталась тусклая и плотная кожаная куртка. Обмазав бледное лицо грязью, тот вытягивает из ножен меч и следом, чтобы тот не давал бликов, обмазывает его тоже.

— Кузнец знает, что вы отправите на это задание меня, а значит, об этом узнал и его господин. Алхимики в бою весьма опасны, поэтому те вполне могли подготовить для меня ловушку. К сожалению, я слишком поздно предположил подобное, и теперь, перед тем, как мы получим сообщение, хочу сделать небольшой крюк по округе. — С губ Бареля сорвались неразборчивые слова, глаза его внезапно стали ярко-зелёными, а после, потускнев, приобрели болотный оттенок.

— Людвиг, ожидайте меня на этом берегу, если увидите в небе яркие вспышки, услышите взрывы или раскаты грома, — бегите. Если же начнётся возня с клинками, тут уж решайте сами, помочь или бежать.

— А как я к тебе через реку-то перебираться буду? Вплавь? — не оценив геройских нотаций Блюмонда, закатив глаза, спросил я. От слов моих парень внезапно смутился и, быть может, после столь пафосной речи даже раскраснелся, правда, под слоем грязи этого не было видно.

— Вот здесь я возведу брод, — клинок парня вонзился в землю. Приподнимая и раздвигая камыш, разгоняя квакающих лягушек, через всю реку вперёд пошла едва заметная волна. — Он временный и всего по колено, но до рассвета по идее должен простоять.

— Я тебя понял, если в случае засады сумеешь добежать до брода, то я тебе помогу, — хлопнув того по плечу, произнёс я и добавил: — Ступай…

Кивнув, алхимик медленно, разгоняя зелёные толпы под ногами, словно Иисус, побрёл по воде, ну а я, найдя кустик поудобнее, пристроившись за деревцем, уселся на торчащий из земли корень и принялся ждать.

Как ни печально, о том, что данная затея может стать ловушкой для нашего единственного мага, защищающего Искру, я тоже не подумал. Да и не верилось мне в это особо. Зачем так заморачиваться, рисковать, ранее открывать свои намерения врагу? Проще уж сразу скопом ударить и всех вместе прикончить, а не вот такой вот хернёй и отлавливанием заниматься…

Внезапное «ква», раздавшееся у меня под ногами, заставило сердце уйти в пятки. Опустив голову, заметил толстую жабу размером с полботинка сорок второго размера.

«Интересно, а их можно есть?» — вспоминая, в какой из кухонь моего старого мира готовили жаб, вновь задумался, получив в свою сторону очередное громкое «ква».

— Кыш, блять, пошла нахрен, — ногой отодвигая ту в сторону болота, рычу на жабу, но она своими тяжёлыми короткими прыжками вновь ползёт ко мне.

Да ёп твою мать, ты ж не принцесса какая, хули тебе от меня надо-то? Глядя в здоровенные жабьи глаза, усмехаюсь с одной лишь мысли о том, чтобы поцеловать жабу.

— И почему только местные маги вас для разведки не используют. Запустили бы тебя, квакала бы под ногами врага, а мы по твоим «ква», как по наводке артиллеристов, из магии долбили бы. — Очередная дебильная мысль вновь чуточку подняла мне настроение.

— Съеби… — когда земноводное уже чуть ли не стало заползать мне на ботинок, недовольно прорычал я, но оно, естественно, не послушало. — Пиздуй обратно в воду я сказал… — Когда тварь по-настоящему начала бесить, глядя той в глаза и вытащив топор, уже было замахнулся, но…