На последних метрах пламя всё же меня достало. Спину обожгло, волосы на голове задымились, в нос шибануло вонью горелой шерсти. И я тут же выбежал на открытое пространство.

— Ай да княжий сын... — услышал я потрясённый голос Никиты.

— И не говори, — в тон ему прогудел Прохор.

Слова подчинённых к моей дымящееся фигуре отношения не имели. Это я понял секунд через пять, когда наконец смог отдышаться и нормально оценить все последствия своего сумасбродного поступка.

Лес горел. В химии подобный процесс называется цепной реакцией. Очаг пожара был за моей спиной, но он быстро распространялся в обе стороны. Распространение огня сопровождалось непрерывными хлопками, словно какой-то ребёнок безумно катался по упаковочной плёнке с пупырками. Вскоре к ним добавились множественные взрывы. Популяция дежуривших на границе леса арахнидов стремительно сокращалась.

По какой-то причине пауки не могли сбежать на открытое пространство и массово гибли в огне. Сколько их было всего мы так и не узнали. Однозначно больше, чем мы могли убить даже в самых смелых своих мечтах.

Через несколько минут мы оказались в километровом кольце горящего леса. В центре этого пространства было голое поле без единого следа растительности. Если и можно было как-то более ярко заявить главному злодею о своём появлении, то я такого способа не знал. А ещё я очень надеялся, что Лиха сейчас нет дома и у меня будет возможность хотя бы немного выдохнуть и осмотреться.

— Строй! — оглушительно рявкнул воевода и дружинники тут же пришли в движение.

Через несколько секунд вокруг меня образовалась коробка из закованных в броню людей. Таймер ускорения отсчитывал последние секунды. Дестабилизацию тоже нужно было обновить, но у меня не было сил даже пошевелиться. Да и не видел я нихрена вокруг. Только покрытые кольчужной чешуёй спины гридней. Что заставило Прохора отдать команду осталось загадкой.

Скрываться, безусловно, смысла никакого не было, но и нестись дальше сломя голову я не хотел. Хватило трехсотметрового огненного спринта. Вот только молчащая до сих пор божественная система прозрачно намекала, что ничего ещё не закончилось. Иначе бы она уже начала отсыпать мне бонусов за уже совершенные подвиги.

— Что там? — проталкиваясь в первый ряд и не особенно желая услышать ответ, спросил я.

— Чудится что-то, — напряжённо ответил воевода, — Будто дымка какая-то в воздухе плавает...

Я тяжело вздохнул и посмотрел в центр будущего поля боя. Над ровной поверхностью действительно струилось лёгкое марево, как над асфальтом в очень жаркий день. Вот только ни асфальта, ни солнца в этом месте никогда не было. Да и текущая иллюминация была создана исключительно моими силами.

Руку неожиданно дёрнуло вниз. Я непонимающе посмотрел на свой судорожно сжатый кулак и свисавшие из него мешки с артефактами. Каким чудом я их не потерял во время пробежки стало понятно уже через пару секунд.

Завязки мешков так туго обмотали кисть, что я её практически не чувствовал. Разжать кулак удалось только с помощью второй руки и из самого большого мешка немедленно вырвалась кучерявая крона Куста.

— Онн зздессь, — крутнувшись на месте, проскрипел фамильяр, — Тамм!

— Да ты что?! — с сарказмом проворчал я, — А мы думали, что тут кондитерская просто. Пирожков хотели купить...

— Что леший твой говорит, княжич? — хмуро спросил воевода. Только сейчас я понял насколько странно выгляжу. Никто из моих спутников скрипы Куста не понимал. Местные вообще были уверены, что нечисть разговаривать не умеет.

— Сам как думаешь? — вздохнул я, — Сообщает, что мы добрались до места. Как будто это и так непонятно...

Закончив фразу, я создал в руке Удаление и лениво швырнул его в сторону марева. Навесом. По большой дуге, но всё равно еле-еле достал.

В пространстве образовалась странная дыра, словно я пробил отверстие в зеркале. Дружинники разом подобрались, а я метнул ещё несколько магических снарядов, чтобы расширить пробой. Попал плохо, но этого хватило, чтобы сбить чужую маскировку.

От мест попаданий разбежались ветвистые трещины, а через секунду иллюзия осыпалась на землю ворохом тёмных искр. Но не только в месте попадания, а по всей длине поля.

На нас немедленно обрушился поток неприятных звуков. Вой, скулёж, скрежет, какое-то ворчание... За иллюзией открылся огромный провал в земле. Он дымился тёмной энергией и выглядел очень пугающе. Почти так же, как выстроившаяся перед ним орда уродливых тварей.

Из всех я сумел узнать только волколаков и упырей. Все монстры нетерпеливо топтались на месте, но вперёд двинуться не решались, пугливо поглядывая на стоявшее немного впереди существо.

Гротескное подобие человека было вдвое выше самых крупных своих приспешников, но размеры противника были не самым пугающим. Лихо было настоящим воплощением зла и клубившаяся над провалом тьма казалась его полноценной частью. Струи тёмной энергии соединяли предводителя нечисти с источником его силы, временами касаясь других монстров.

Атаковать такого противника в месте его силы было не очень разумным решением. Мой отряд смотрелся на фоне вражеского войска, как сверкающая горошина на чёрной тарелке. Чуть меньше двух десятков гридней против сотни разнообразных монстров. Расклад был явно не в нашу пользу. И враг это понимал.