Из разбитого подвального окошка выворачивается тварь размером с собаку. Обычную дворнягу. Только бронированную, с когтистыми многосуставчатыми лапами и торчащими из пасти клыками.

Притормаживаю хронопоток и расстреливаю монстра ледяными патронами.

Зачарованные сердечники вкупе с разрывными пулями действуют шедеврально. Первый выстрел отхреначил броненосцу переднюю лапу, вторым я разворотил панцирь на груди.

Снимаю замедление.

Руины оживают.

Из каждой щели лезут грёбаные броненосцы. Звуки такие, словно на меня прёт орда крабов-переростков. Приходится вновь замедлить время и целиться так, чтобы поражать врагов с одного выстрела. Заморозка делает хитиновые пластины ломкими, монстров буквально выворачивает наизнанку разрывами. Промёрзшие внутренности разлетаются по земле...

Расстреляв боезапас, я убрал оружие в ноосферу.

И сжёг очередного монстра световым шаром.

В ту же секунду представление закончилось. Твари исчезли, в мой разум ворвался чужой голос:

Открути хронопоток.

Я подчинился.

Скрипнула деревянная дверь. Из покосившегося жестяного сарая вышел мужик в джинсах и шерстяном свитере. Мужику было за тридцать и он глядел на меня с осуждением.

— Ты что творишь?

— Убиваю зверушек.

— Это понятно, — мужик подошёл вплотную, скрестил руки на груди и смерил меня неприязненным взглядом. — Здесь нельзя применять стихийную магию. Мы в тире.

— Ну, знаешь, — хмыкнул я. — На войне как на войне.

— Ты должен был перезарядить обойму, — послышался голос Ким.

Похоже, инструкторша успела вернуться на полигон.

— Надеюсь, ты не воображал, что будет так просто, — мужик выглядел раздосадованным. — Замедляешь зверушек, расстреливаешь их направо и налево, а потом добиваешь светом?

— Вообще, да, — нагло заявляю ворчуну. — Примерно так и думал.

— Нет, — тип покачал головой. — Здесь мы отрабатываем стрелковые техники.

— Твари призванные, — добавила Брукс. — А декорации после стихийных атак придётся восстанавливать.

В назидание меня отправили в арсенал, заставили писать отчёт по растрате боеприпасов, заказывать новые и только потом отпустили на все четыре стороны.

Я вернулся в общагу раньше обычного.

Принял душ, переоделся, заказал в службе доставки цветы. Розы показались мне банальным решением, и я выбрал для визита к своей новой подруге хризантемы. Ну, и бутылочку красного полусладкого «Массандра». С этим джентльменским набором я и отправился в гости к Вешенской, не забыв упрятать вино в бумажный пакет. Формально распитие спиртного на кампусе запрещено...

Даша жила в соседнем корпусе, на пятом этаже.

Выйдя из лифта, я сбросил эсэмэску, как мы и договаривались.

Через несколько секунд дверь блока отворилась, и меня втянули внутрь за галстук, наградив страстным поцелуем.

— Это тебе, — я протянул Даше букет.

— Прелесть, — восхитилась девушка.

Мы пересекли блок под косыми взглядами завистливых соседок и скрылись за дверью дашиной комнаты. Запахло чем-то невероятно вкусным, а сквозь ячейки каллакса пробились огоньки свечей.

Я понял, что Даша подготовилась к встрече основательно.

— Удивительно, — сказал я.

— Что? — Даша сделала глоток из бокала.

— Обычно аристократки не умеют готовить, — я подцепил вилкой кусочек мясной лазаньи и отправил в рот. — Сколько времени ты на всё потратила?

Это был даже не комплимент.

Констатация факта.

Даже самые захудалые аристократические рода в России могут позволить себе содержание одного слуги или регулярные походы в ресторан. В Петрополисе и Москве — без вариантов. Быть может, на окраине империи встречаются одарённые нищеброды, но это будет исключением из правила. Человек, раскрывший в себе Дар, неизбежно найдёт тёплое местечко на госслужбе или в клановой структуре. Поэтому девушка из благородного сословия, умеющая готовить... Большая редкость.

И тут я вспомнил про отца Даши.

Точнее — про его хобби.

— Больше часа, — призналась Вешенская.

Планировка дашиной комнаты ничем не отличалась от наших с Саймоном апартаментов. Мы сидели в обеденной зоне с видом на вечерний академгородок. Помимо лазаньи моя новая подруга приготовила классический «Цезарь», свиные рёбрышки с мёдом и рис с морепродуктами по-японски.

Бутылку вина мы почти приговорили.

— Я бы и за три не справился.

Свечи горели ровно.

Погода снаружи испортилась, вовсю завывал ветер, у нас же был островок тишины, уюта и спокойствия. Цветы Даша поставила в вазу и задвинула в одну из ячеек каллакса.

— И? — на лице Даше появилось игривое выражение. — Долго мы ещё так будем сидеть?

Эта фраза послужила спусковым крючком.

Нас словно ветром сдуло из-за стола.

Не успел я толком опомниться, как уже сидел в кресле, Вешенская извивалась на мне, и одежды на ней становилось всё меньше.

Прелюдия была стремительной, словно ураган.

Я целовал грудь девушки, трогал губами вздыбившиеся соски, одновременно срывая блузку. Когда блузка полетела на пол, к моему пиджаку, я помог Даше избавиться от сдвинутого вверх бюстгальтера. Пальцы Вешенской нетерпеливо расстегивали рубашку, а моя ладонь задирала подол платья... О! Похоже, искусительница сегодня без белья.