Никто, кроме Мичи, Мидори, Джанко и Галея, не знал, кто именно придёт сегодня на срочное собрание Клана.

По приказу Мичи, охрана, видевшая моё возвращение, хранила молчание, поэтому когда я вошёл в зал, это произвело такой эффект, будто на встречу явился сам бог бури и правосудия Бартл.

Настоящее потрясение!

Все замерли с ужасом, неверием и восторгом на лицах.

В серой форме своего Клана, с белыми и красными нашивками отличия, с выбритым на левом виске иероглифом «сила духа», я вошёл в зал.

В гробовой тишине сделал несколько шагов к большому мраморному столу и встал в его главе — это место без меня так и оставалось пустым. Галей никогда не садился в моё кресло, так сказал мне Мичи.

Прошло ещё несколько напряжённых секунд, и только потом собравшиеся, один за другим, начали отходить от шока.

— А-а-а-а-а... а-а-а-а-а-х-р-е-н-е-е-е-еть! — Первым со своего кресла вскочил Платон Саблин.

Он схватился за голову, взъерошив волосы, и вытаращился на меня.

Половина его лица была изуродована шрамом, похоже, от ниудского копья: на правой щеке темнела ровная полоса, от скулы и почти до виска, как будто перечёркивая его худое лицо.

Исидора, сидевшая рядом с Саблиным, так и замерла с чернильным карандашом над толстой записной книжкой.

— Кирилл?.. — Карандаш выпал из её пальцев, глухо стукнул и покатился по столу.

Исидора очень изменилась.

Её когда-то куцые волосы превратились в каштановые локоны, появились женственные формы, черты лица остались волевыми и острыми, но всё же немного смягчились. Кажется, даже сутулость ушла. Единственное, что было неизменным — это любовь к записям, схемам и книгам. Из её сумки торчала энциклопедия по Истории Мира.

— Вы тоже его видите? Или у меня... р-р-р-расстройство мозга?.. — пробормотал Лёва Зверев, часто-часто моргая.

Он выдал такую раскатистую «р-р-р-р», что я не поверил ушам.

Лёва, кстати, тоже стал другим.

Он сильно похудел, а от его неуклюжести не осталось и следа. Теперь это был статный подтянутый парень, невысокий, но широкоплечий. Видимо, теперь совсем не выпускал меч из рук, и не деревянный, а настоящий.

Андрей Котов не удержал челюсть на месте и замер с раскрытым ртом, а вот Егор-Глыба от шока аж рассмеялся, стукнув себя по лбу.

— Да ну-у-у!.. Не может бы-ы-ыть! Да не-е-ет!.. Ударьте меня, па-а-арни!

Они оба почти не изменились.

Жилистый невысокий Котов всё так же подозрительно щурился и осторожничал, а Глыба ничуть не убавил в мышцах, а даже, наоборот, будто раскачался ещё больше.

Он вскочил с кресла и, обогнув стол, направился ко мне, но его опередила Рада Бородинская, такая же пышноволосая и высоченная красотка, как и прежде.

— Кирюшечка!! Ты вернулся!!

Она запрыгнула на стол, проворно пробежала по нему и бросилась мне на шею, а потом расцеловала в обе щеки.

— Какой же ты красивый! Ну просто ко-о-о-тик! Только очень уж бледный, тебе бы загореть немного!

Своим «Кирюшечкой» она меня немало смутила, да и котиком — тоже.

Джанко её фривольность явно не понравилась: она насупилась и одарила Бородинскую хмурым взглядом, но той было наплевать.

Она всегда так себя вела, и никого уже не удивляла её игривость по отношению к парням. А тут она настолько обрадовалась, что не стала себя сдерживать.

— Вообще-то, котиком у неё вчера был я, — усмехнулся Андрей Котов.

Он наконец отошёл от шока и тоже поспешил следом за Глыбой.

В итоге меня окружили стеной.

Девчонки обнимали и целовали, парни жали руки и хлопали по плечу. Такой искренней радости на их лицах я никогда не видел, даже когда мы взяли второе место на турнире.

Никто, ни один из них, не спросил у меня насчёт красных зрачков. Мои друзья были готовы принять меня любым, и эта верность в очередной раз уверила меня в том, что пора рассказать им некоторые секреты.

Через полчаса все наконец успокоились и снова уселись за стол, а потом уставились на меня в ожидании, будто я должен был прямо сейчас решить проблемы Стокняжья на фронте.

Все они уже воевали в составе бойцов Дома Снеговых и хотели, чтобы я воевал с ними, но у меня были другие планы.

Я уселся в кресло рядом с Галеем, внимательно посмотрел каждому в глаза и сказал:

— Разговор будет долгий, но сначала послушаю я.

Не меньше полутора часов я действительно только слушал.

Каждый вставал и докладывал, что происходит на границах с Котлованами, кто и какие силы задействовал, о неудачах армии Славной Сотни и об их редких прорывах.

Исидора всё подробно показывала на карте с линией фронта и озвучивала свои заметки из записной книжки.