– Мы пленных взяли! – похвастался Четвертый.

– Твой вклад, Босс, был особенно велик, предполагаю я, – хрюкнул Жир.

Четвертый насупился, а Псих не преминул заметить:

– Я понял, свин, почему тебя из армии выгнали. Когда ты со своим недалеким умишком пытаешься подлизаться к начальству, все воспринимают это исключительно как изощренное издевательство и твои акции падают стремительным домкратом.

– Врешь ты все! – обиделся Жир и тут же перевел разговор на другое от греха подальше. – Ну что – пленных допросили? Раскололись, голубчики?

– Как липовое полено! – заверил его Псих. И коротко пересказал Жиру новости.

– Вона оно как… – сказал свин и почесал пятачок. Потом махнул рукой и предложил – А пойдем спать? Утро вечера мудренее. А этих утром в кальсонах за баню выведем и расстреляем к чертовой матери. Если они все рассказали – нафига они нам нужны?

– Ага, и запорем Четвертому Святость. Ты опять пьяный, что ли? У меня другое предложение, – ответил Псих. – Мы сейчас и вправду пойдем спать, а утром, на свежую голову, отправимся к местному мэру отметить подорожную. Заодно и новости про башню ему расскажем, и что библиотекари здесь не при чем – надо же нам монахов за теплый прием отблагодарить? Вот тогда эти два гаврика нам и понадобятся – в качестве свидетелей. А мэр уже пусть что хочет, то с ними и делает. В любом случае, наша совесть будет чиста.

Свин кивнул и внимательно посмотрел на храпящего Мясного и разом погрустневшего Сукина. Потом почесал щетину на затылке.

– Давай их хоть свяжем нормально, что ли? Я знаю один классный способ. Берешь, значит, проволоку, пропускаешь ее под ключицей…

– Хватит! – подал голос молчаливый сегодня Четвертый. – Пойдемте спать, а этих просто свяжем и пусть монахи их караулят. Уж они-то ключевых свидетелей в своем деле точно не проворонят!

(где паломники изнутри изучают жизнь региональной элиты)

г. Тюмень,

столица Томской локации.

57°10? с. ш. 65°30? в. д.

Утром Псих оказался на ногах первым.

– Босс, собирайся, – велел он. – Пора нам посетить местные власти. Заодно и подорожную отметим.

– Пора так пора, – поднялся Четвертый, которого месяцы путешествия давно научили быть легким на подъем. – Пленных с собой берем?

– Зачем? Вот еще, таскаться с ними… – пробурчал Псих. – Пусть здесь сидят, надо будет – стражников за ними отправят. Жир, Тот! Хватит дрыхнуть, мы пошли, проверьте пленников и, если за ними кого-нибудь пришлют – позаботьтесь, чтобы они по дороге в администрацию никуда не потерялись.

– А пленных проверять обязательно вдвоем идти? Что там вдвоем делать? – жалобно хрюкнул свин, высунув рыло из-под одеяла и разлепив один глаз. – Тот, братан, давай ты один все сделаешь, а я еще досплю чутка. А я тебе за это… А я тебе тоже что-нибудь хорошее сделаю. Потом. Как-нибудь.

– Ничего ты не сделаешь, потому что ты ленивая китайская свинья! – отрезал Тот. – Вставай, недостойный сын великой цивилизации! Вставай, потому что иначе я отделю тебя от матраса своей лопатой!

Четвертый и Псих не стали дожидаться окончания перебранки, а отправились в мэрию, предварительно уточнив дорогу у караулящего пленных монаха.

В мэрии паломники не стали размениваться на мелких чиновников, а сразу отправились в приемную главы локации.

– Откуда? – лениво спросил референт, сидевший в приемной. – По какому вопросу?

– Из Владивостока, – честно ответил Четвертый. – По поводу Темной башни.

– Как доложить? – сразу поинтересовался секретарь, оценив необычность гостей.

– Монахи Четвертый и Псих, – не менее честно ответил паломник.

– Секунду, – попросил референт и скрылся за дверью. Появился он минут через пять и кивнул – Проходите.

Глава локации выглядел не совсем обычно. Как правило, локации железной рукой держат битые матерые мужики со шрамами. Этот же был пухленьким коротышкой – эдаким шариком ртути, перекатывающимся по комнате, непрерывно тараторя.

Заподозрить в нем не то что воина, а просто бойца было невозможно. Одно из двух – либо путешественников принимал зиц-председатель, которым отгораживался от назойливого внимания внешнего мира реальный хозяин, либо… Либо эти совы не те, чем кажутся.

– Скажите, а вы, значит, из клана Штанских? – задыхаясь от волнения и умильно складывая ручки, спрашивал мэр.

– Я – да, – кивнул Четвертый. – А Псих и еще трое моих спутников – вольнонаемные.

– Вот же повезло кому-то, – завистливо вздохнул мэр. – Вот есть же у кого-то хорошие, полезные монахи. Не то что у меня – мне достались исключительно какие-то балбесы, от которых ничего, кроме вредительства.