– - Смотри, бригадир!
– - пригрозила Зинка.-- Хоть один силикатный увижу -- сразу в шею!

Она прошла над траншеей: выглядывала белый силикатный кирпич. Даже раскидала кое-где бут. Не обнаружила.

Белый кирпич, облицовочный, воды боится, и кладут его только в стены снаружи, а в основание, в фундамент -- ни-ни! Раскиснет в воде -- фундамент сядет -- стены полопаются..--.

– - ...Прорабша там... с другой стороны. В окно стучи... Глеб подошел к окну.

Зинаида Анатольевна сидела на кровати, на коленях- аккордеон. Она играла, прижавшись к нему щекой, одной рукой растягивала мехи. Зинка пела, и песня ее просачивалась на улицу: "...Сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду -- я одна..."

"Жидковато,-- подумал Глеб,-- против Лидки не тянет..."

Глеб вспомнил про Лидку и поморщился. Вернется в Москву, опять она голову долбить начнет: женись -- "узаконить отношения". Да пропади ты пропадом, Лидия Васильевна!

Он затушил сигарету и тихонько постучал в окно. Зинаида Анатольевна вздрогнула, сдвинула аккордеон на постель, мехи развалились.

– - Открыто там,--Она глянула на себя в зеркало, сунула ладонь в волосы.

– - Чего ж у вас окна замкнуты?
– - Глеб расстегивал на пороге сандалии.-- Жарко...

– - Не снимай, все равно полы мыть.

– - Неудобно как-то...
– - просипел снизу Глеб, расстегивая второй сандалий.

– - А чего ж ты такой плешивый?
– - Зинка ногой поправила перед ним дорожку...

– - Порода такая, неволосатая...-- Глеб распрямился.--Раньше-то были, раньше все было...
– - Глеб вдруг усмехнулся ни с того ни с сего.

– - Ты чего?
– - удивилась Зинка.

– - Да так просто... Егорыч так же вот говорил... про зубы: были, мол...

Зинаида Анатольевна пожала плечами, но Глеб объяснять не стал; достал из кармана газетный комочек, развернул его:

– - Вот! Мумие. На Памире наскреб...

– - Чего?
– - Зинаида Анатольевна недоуменно глядела на него.

– - ...сейчас водички чуть... И помазать... Да не бойтесь, природа... Дайте-ка!

Глеб положил руки на плечи Зинке -- посадил. Осторожно отвел волосы от уха.

– - Красное-то какое!..-- он втянул воздух сквозь зубы, разделяя боль.-А-а-а... Еще чуть, чтоб прилепилось... Теперь с другой стороны...-- он просительно посмотрел на сморщенную Зинку.-- Надо потерпеть временно... зато пройдет...-- Отодвинул волосы с другого уха.-- Подуть?
– - Глеб сильно дыхнул ей в ухо.

Зинка засмеялась, пальцем смахивая слезинку.

– - Подуть хотел, а дышишь, как на милиционера.".. Подуй...

В комнату вошла кошка и, выгнув спину, потерлась о ногу хозяйки.

– - Толстый какой!

– - Это она, Фрося...-- Зинка погладила кошку.-- Скоро котята будут... "толстая"... Куда их?.. Топить жалко, а здесь...

– - Дочка?
– - Глеб рассматривал фотографии на серванте.

– - Сашка!.. С нами ехал...

– - Больно красивый, подумал -- барышня...

– - Да уж, "красивый"...-- отмахнулась Зинка.--Не в кого... Уши-то у меня не отвалятся?

– - Лучше новых будут... А у меня э-э-то...-- Приятель в Германии, журналист,-- я когда служил там, познакомился,-- так он говорит: немцы своих кошек таблетками от детей кормят...-- Глеб смутился,-- противозачаточными... человеческими... ну, женскими, ну... Короче -- они и не заносятся.

– - Кто?
– - засмеялась Зинка.

– - Кошки.

– -т- А я думала -- немки.

– - И немки тоже,-- Глеб покраснел.-- Чего ж я сижу, ребята небось волнуются... Там в блюдечке осталось -- утром еще помазать для гарантии временно...-- Глеб поднялся со стула.

– - Зина! Тебя директор...-- Сашка влетел в комнату, ударился о Глеба и заглох.

– - Так убьешь человека, Сашок.

– - С разбега запросто,-- сказал Глеб.-- Здоровый парень...

– - Тебя директор в контору зовет,-- негромко сказал Сашка, искоса поглядывая на Глеба.

– - Ты Фросю кормил сегодня?
– - спросила Зинка. 102

– - Ага,-- кивнул мальчик.-- Молока ей давал. До свидания!

– - Чего это он вас по имени?
– - спросил Глеб, когда мальчик вышел.

– - А черт его знает?.. Повелось как-то с детства: "Зина, Зина..." А "мамой" он свекровь зовет. Она с ним сидела, пока я техникум кончала... Да мне все равно. Лишь бы уважали...

– - Значит, с двумя детьми доучивалась?

– - Так вышло. Завтра опять помазать?

– - Ага,-- кивнул Глеб.-- Ну я пошел. Первым встает Глеб, вернее, просыпается. Без будильника. Проснувшись, Глеб никуда не спешит. Понять, почему в нем ничего за ночь не скапливается, никто не может. В особенности завидует Билов, который два раза в ночь плетется полусонный в конец коридора. Глеб свою тайну -- почему -- не открывает.

"Может, ты соленое на ночь ешь?" -- допытывается Билов. "Глупости хоть не говори временно..." -- лениво отмахивается Глеб.