Абы что Теон прятать бы не стал. Не говоря уже о том, что к нему вряд ли кто-то может пристать с расспросами, или береги их Небеса, попытаться загнать его в угол.

Хотя, похоже, что это даже не тайник, а нечто, что он предпочитает держать подальше от самого себя?

Я перелистывала маленькие страницы, кое где исписанные красивым, мужским почерком и понимала, что реагирую даже на такую мелочь, как написанные им когда-то слова. Пальцы сами касались шершавых страниц и следов, оставленных чернилами.

Пришлось поднести свечу совсем близко к бумаге, чтобы разобрать, о чем же именно идет речь.

«Первый контакт. Ненависть заменило желание обладать. Неожиданно. Причина не понятна. Не естественные огни в небе?».

Это была всего лишь запись с самой первой страницы, а я уже пожалела, что так загорелась этой идеей. Ведь не знала, что придется читать чужие… да даже не воспоминания, а чувства! Я была уверенна, что записи делались по ходу событий.

Перелистнула скрипящую под пальцами бумагу и нашла подтверждение своим мыслям.

«Провидец исчез вместе с иномирянкой. Оба словно провалились сквозь землю. Ни Тьма, ни ищейки — никто не определил их места положения.»

«Я нашел ее у пробудившихся вод. Она обладает силой. Вытащил на поверхность, и снова потерял контроль. Это второй раз, когда магия огней притупила чувства. Заставила возжелать.»

Пролистнула еще станицу.

«Тьма утеряна. Призвал ее и запечатал, чтобы не навредила. Лея из Третьемирья…»

Дальше фраза была перечеркнута, но не настолько что бы я не смогла рассмотреть.

«Пришла. В этот раз без огней.»

Облизала пересохшие губы, понимая, что речь идет о той самой ночи, когда магия крыльев привела меня к нему. Странное ощущение — помнить детали и видеть себя с ним, но со стороны…

Мотт записывал, что происходило с тех пор, как я появилась в форте. Есть ли в книжке пометки о том интимном, что происходило между нами?.. Сердце екнуло от этой мысли.

Разум нашёптывал, что Теон Рейн вряд ли вел личный дневник на подобие того, в который я записывала свои чувства к Арту. Скорее всего, на создание записей его подтолкнули скрупулезность и желание разузнать, разгадать причину произошедшего.

Я бы тоже этого хотела… Да у меня самой целый мешок вопросов! К мотту, к провидцу, к джиннам. И это, еще не говоря про гончую с ее заявлением о том, что мы знакомы, и найденную в черном лесу Искру.

Перелистывая страницы, заметила, что и без того немногочисленные записи становились все короче. И сводились они к скупым заметкам про миррор, не более того.

Захлопнула книжку и отложила в сторону, испытывая одновременно облегчение от того, что в ней не было упомянуто ничего из увиденного мной в камнях у Утеса, и разочарование, ведь прятал мотт вовсе не свои заметки.

Но, что тогда?

Взгляд в очередной раз остановился на свитках желтой бумаги. Коснулась одного из них, ощупала еще несколько и рукой наткнулась на продолговатый кожаный футляр.

Совесть встрепенулась, ведь не хорошо вторгаться в чужие дела. И все же, я вытянула продолговатую трубку из-под массы остальных бумаг. Слезла со стула, поставила подсвечник на стол и сняла с тубуса крышку, осторожно вытряхивая оттуда содержимое.

Очередной свиток, но в этот раз скрепленный восковой печатью и перевязанный двумя отливающими синим цветом лентами по бокам. К моей удаче, если такое слово вообще уместно, печать была надломана, поэтому все, что мне оставалось сделать — это развернуть его.

Синие ленты тихо упали на натертый до блеска стол, и стоило мне заметить на бумаге всего лишь пару ключевых слов, чтобы понять, о чем говорит данный документ, как я чуть не легла на стол вслед за кусочками ткани.

Все же уперлась одной рукой о холодящее дерево, чтобы устоять на ногах…

«Теон Рейн… первый наследник Максимуса Рейна… совершил смертоубийство. Свидетели… правительница — Доминика Рейн… и домашняя обслуга. Орудие… не установлено. Используемый элемент силы не входит в формуляр.»

Пробираясь сквозь тяжелые канцелярские предложения, я вылавливала только лишь отдельные слова, и все, потому что произошедшее я видела собственными глазами.

Значит он действительно убил собственного отца. И вот о чем говорил Фрид! Сморгнула подступающие слезы и снова поднесла к свитку лампу.

«Доминика Рейн погибла от увечий… скончалась, не приходя в себя…

Неизвестная сила уничтожила доказательства… фамильный особняк разрушен.

Мотив преступления… единоличное присвоение власти.