Если бы!

Джинны пугали Мириам, но не настолько, чтобы она отступила от своего решения. Собравшись с силами, она гордо зашагала в сторону Черты, у которой в ряд стояли, словно восставшие из могил существа. Не люди, но и не призраки. Сверхъестественные, но относительно мирные создания. В невиданных одеждах и странных шляпах, скрывающих черты.

Мириам особенно пугалась того, что через их одежды просматривалось шевеление. Томас сначала не понял, о чем речь, а когда увидел серую, похожую на клубок змей массу вместо кожи, по спине пробежал холодок.

Не было у этих существ и ног, что тоже отбавляло и без того слабой уверенности в том, что с ними можно договориться. Ведь они — не люди.

— Мать, — склонили головы джинны, стоило Мириам приблизиться к ним. Томас находился рядом с ней, и за каждое ее слово постоит горой. — Чем можем помочь?

От нечеловеческих голосов заскребло в ушах, поморщилась даже Мири.

— Я хочу говорить с главным! — звонко объявила она.

— Главных здесь нет, — вышел вперед ничем не отличающийся от других джинн, — но я лучше всех говорю на языке людей…

— Так и быть, — быстро кивнув своим мыслям, Мири перешла к делу: — Ваша создательница — Первая Мать, призывает вас, своих детей и приказывает подчиниться мне.

Джины засмеялись. Противно, жутко, пусть и еле слышно. Рваные одежды того, что говорил, шелохнулись, он приподнял руки, взывая к тишине, и сложил их перед собой.

— Приказ… Приказз Мать дала только один! — костлявый палец взлетел вверх и словно окрашенная охрой, Черта, разделяющая земли Авенты и Сорры вспыхнула красным. — Оберегать границу, что появилась от потоков ее слёззз…

— Всё так, — кивнула смелая госпожа, держа одну ладонь на животе, а вторую в полах дорожного плаща. Томас не сразу понял, что она что-то прячет в складках плотной ткани. — Но я попросила ее о помощи и она смилостивилась.

— Каж-ждый, кто знает о могиле матери, приходит с-сюда прос-сить… — джин злился, из-под полов шляпы полз серый дым. Мысль о том, что джинны могут напасть на госпожу, ужаснула Томаса. Не посмеют!

— Но ведь не каждому она отвечает! — тонкая рука Мири взлетела вверх и она показала хранителям Черты черный камень.

Звуки исчезли, рассеялись, и в этом вакууме истощенный переживаниями градоначальник слышал, как бьется его сердце. Отчаянно, чуть быстрее обычного, но не как у труса. И моментом позже, оглядев застывших на месте джиннов, он понял две вещи:

Они все завороженно смотрят на камень в руке госпожи. Камень, который бьется словно сердце… И в его ушах звучало именно оно.

— Сердце Отца, — болезненно произнес джинн и склонил голову. За ним склонили головы и остальные. — Приказывай, госпожа!

— Через несколько месяцев на свет появится моя дочь, — чуть дрогнул, но не послабел голос Мириам, — а через двадцать четыре года придет время выбора кандидата.

— Вы не мож-жете знать когда придет время выбора…

— Ваша задача, — настояла Мири, — на этой же границе, в упомянутое мной время, убедить суженого моей дочери взять ее в жены. Без отлагательств и без ожиданий!

— Бес-смыслица! — шатнулся вперед джинн. — Кандидаты приходят в Песчаный Замок, а не с-сюда.

— Он, — грозно произнесла Мириам, — придет сюда. Это решено. И ваша задача убедить его взять сенсарию в жены до того, как он узнает, кто она такая.

— Нельзя мешать ходу событий, — не сдавался джинн.

— Можно, — вспыхнула Мириам, — а иногда — нужно!

— Мы покоримся, — джинны слаженно опустили головы, подчиняясь пока непонятной даже Томасу, просьбе Мириам. — Но помни, юная Мать, у всего есть цена. И за то, что ты решила изменить судьбу дочери и путь ее избранника, платить придется еще больше.

— Пусть, — отмахнулась она.

Джинны отступили, вернулись обратно к Черте и снова напомнили Томасу восставших из могил мертвецов. Но плевал он на них, бессмертных и непостижимых для человеческого ума созданий. Его волновало другое.

— Мириам, — он перегородил ей дорогу и заглянул в голубые, затуманенные проклятыми чарами глаза. Он знал, что это означает — скоро она перестанет воспринимать реальность. Но пока у него была пара минут, он попытается узнать, что происходит. — О чем ты попросила первую Мать?

— Томас… — на выдохе произнесла она и мечтательно прикрыла глаза. Простояв так пару мгновений, Мири вернулась в реальность. — Я попросила Мать остановить цикл мучений сенсарий и снять это губительное проклятье. Умоляла ее сделать так, чтобы моя дочь избежала участи жизни в замке с наставницами, кандидатов, унизительного выбора. И она..