— То ты все закрываешь и уходишь, — закончил предложение он и вручил мне те самые часы, что отсчитывают время проведенное в мирроре.

— Нет, — настойчиво покачала головой я. — Это не вариант.

— Он самый, — Теон снял куртку и стянул через голову свитер.

Хотелось стукнуть себя по голове, потому что в минуту, когда мы обсуждаем крайне важные вещи, я не могу отвести от него глаз. На меня точно повлияли травы провидца!

— Я не смогу уйти, зная, что ты там, — кивнула на темный, вязкий колодец.

Мотт промолчал, но совсем не потому, что ему нечего было сказать. А затем, глядя мне в глаза, снял ремень и перебросил мне за спину. Натянул.

— Почему? — спросил он как только я оказалась в его импровизированной ловушке.

— Потому что, — пробубнила, не зная куда себя деть.

Как одновременно я могу хотеть и этой близости, и хотеть сбежать от мотта как можно подальше?

— Ну же, Лея, — низко и ласково просил он, так что мне вдруг стало жарко.

Мотт? Ласково? Да я видимо не выздоравливала вовсе!

— Ты мне как друг, — нашлась я и запрокинула голову, глядя ему в глаза. — А друзей в беде не бросают…

— Друг? — уголок его рта дернулся в улыбке, которая так и говорила «я не верю твоим словам».

Я кивнула. А что еще мне оставалось делать?

— Хочешь, докажу, что ты лжешь?

Я замерла, чувствуя, как он медленно приближается к моему лицу, чтобы поцеловать. И я никогда ему этого не скажу, но в ту секунду я бы не позволила ему передумать или остановиться.

— Попробуй, — прошептала ему в губы и пальцами впилась в горячую кожу, под которой перекатывались каменные мышцы. Сейчас, я как никогда хотела, жаждала почувствовать его мощь и силу.

Не знаю, как он прочитал мои мысли, но я получила именно то, что хотела.

Он вторгся в мой рот глубоким, порочным поцелуем, и, не выпуская из объятий, заставлял пятиться, пока я не уперлась в стену башни спиной. Рывками он стащил с меня куртку и, подхватив за бедра, приподнял, снова прижимая к стене своим весом.

От этого поцелуй пришлось разорвать и теперь я смотрела на него сверху вниз, рвано хватая ртом воздух.

— Подними, — приказал он, отрывисто дыша.

Я покачала головой, искренне не понимая, что он имеет в виду. Тогда он по очереди завел мои ноги себе за спину и, произнеся что-то напоминающее «держись крепче», поднял края моего свитера освободившимися руками.

Сначала я решила, что он меня раздевает, но нет.

Теон задрал свитер до шеи, отодвинул в сторону белье и принялся ласкать мою грудь языком. Настойчиво, дразня и далеко не нежно… Я никогда ничего подобного не чувствовала, и была совершенно точно уверена, что никому иному не позволила бы то, что позволяю ему.

Никто до него этого не делал… Не целовал меня так, не ласкал меня так. Не заставлял меня хотеть продолжения настолько, что весь остальной мир просто на просто перестал существовать.

Ласки его губ и языка чередовались с легкими укусами, граничащими с болью. И это неожиданно привело меня на другой уровень ощущений.

Внезапно появившаяся пустота в теле наталкивала меня на мысли о том, что больше без него я не смогу. Во всех возможных смыслах.

И, что мой собственный муж нужен мне куда сильнее, чем я сама себе признавалась.

— Я хочу почувствовать тебя всю, — горячо произнес он, слегка опустив меня в низ, так, что теперь наши лица были на одном уровне. — Больше всего на свете хочу.

— Я тоже, — прижалась к нему, ни капли не жалея о своих словах.

— Сегодня, — он запечатал мои губы поцелуем, я кивнула с опозданием понимая где мы, и самое главное, для чего.

— Будь осторожен, — заглянула ему в глаза. — Пожалуйста.

— У меня нет другого варианта, — уверил он. — Особенно теперь.

С этими словами он мягко поставил меня на землю, только вот из-за его недавних ласк, тело не хотело слушаться, особенно ноги.

Пытаясь справится с легкой дрожью, я приводила свою одежду в порядок, наблюдая как мотт от нее избавляется.

— Иди сюда, — подозвал он и еще раз поцеловал, вызывая во мне новую волну желания никуда его не отпускать.

Но уже совсем скоро черная вода миррора сомкнулась над ним, и я расположилась прямо у люка с часами в руках.

Надо было спросить его что внутри колодца. Разузнать, чтобы сейчас не искусывать губы, смотря на медленно движущуюся стрелку.

Кожа до сих пор горела от прикосновений мотта, и, от страха за него, кажется, горела душа. Я даже не знаю, что именно позволило нам сблизиться, но то, что теперь все будет иначе я понимала отчетливо.