Весь следующий час, а потом и еще несколько, они вместе рассматривали и изучали карты, делились идеями, пытались расшифровать чертежи инженеров. Оба горели идеей, и это их сблизило.

Он нависал над столом усеянном бумагами, она и вовсе сидела на столе, сложив ногу на ногу, и слегка обнажая стройное бедро. А ведь ему так легко удавалось общаться с ней как с единомышленником… Несколько часов он даже не думал о том, что все те умные мысли, что наталкивали его на размышления о проекте, исходили из уст женщины, которой он бредит по ночам.

Сейчас его разумом, сердцем и телом распоряжалось новое, незнакомое до этой секунды чувство. Тусклые отголоски которого он уже испытывал, когда представлял себе, в самых сокровенных мечтах, как делает Мириам женщиной. Только своей женщиной.

Вожделение… Вот, что это было. И то, как затуманился его рассудок, и как на ее жгучую красоту и великолепный ум реагирует его жалкое, слабое тело — она видеть не должна.

— Скоро рассвет, — он отвлек ее от размышлений, за что винил себя, но это было к лучшему. — Вас могут спохватиться.

— Знаю, — пожала плечами она, и как тогда, под шатром, с ее плеча упала тонкая полоска белой ткани платья.

Он клял себя похотливым животным, обзывал и ругался, но оторвать взгляда от нее не мог.

— Я не хочу уходить, — призналась она, грустно выдохнула и посмотрела на него. — Ты… — ее взгляд упал ниже, — не двигайся.

Она ловко спрыгнула со стола, и обойдя препятствия, подошла к нему со спины.

— Мне всегда было интересно, — начала она, и кажется, не могла выразить свою мысль. — Какое на ощупь тело у мужчины… у тебя, — добавила она, щекоча его спину быстрым дыханием. — Можно?

— Да, госпожа, — ответил, не узнавая собственный голос.

Тонкие женские руки медленно взлетели вверх, и она огладила его плечи. Прошлась раскрытыми ладонями по лопаткам. Скользнула вперед, и изящные ладони легко касались его грудных мышц.

Сам он, кажется, прирос к столу, о который опирался. От ее прикосновений он окаменел, но ни за что не позволил бы ей остановиться.

— Меня тошнит при мысли о кандидатах, — вдруг призналась она.

— Вы уже с ними знакомились? — спросил, чуть повернув голову.

— Да, — незаинтересованно ответила она и опустила ладони ниже, туда где начинался пресс. — У них всех большие животы, — тихо произнесла она, и тут же засмеялась.

Они оба засмеялись — он от облегчения. Ведь пока она не найдет того, кто придется ей по душе, в ее жизни будет место для него.

— Побочный эффект зажиточной жизни, госпожа, — добавил он.

— Не надо их защищать! — она играючи хлопнула его ладонью по твердому животу. — Ты вот градоначальник, и посмотри на себя…

Схватив его за плечо, она вынудила развернуться к ней лицом. Он подчинился, пусть госпожа делает с ним, что хочет.

Ее взгляд как на зло упал вниз, и он надеялся только на то что Мириам а полумраке кабинета не заметит его возбуждения.

А когда она подняла на него свои прекрасные и полные удивления глаза, он понял, что совершил ошибку.

— Простите, — вымолвил он, а она все молчала. — Умоляю.

И снова в ответ ничего. Пусть лучше ударит его, накричит, отправит под плети, или в сам ад. Он согласен на все!

— Как тебя зовут? — не моргая спросила она.

— Томас Клифф.

Она помедлила, кивнула своим мыслям, переступила с ноги на ногу.

— Обними меня, Томас Клифф.

Конечно же он это сделал. Бережно опустил руки на тонкий стан госпожи, притянул ее к себе и вдохнул сладкий запах, совершенно не веря в происходящее.

Через невероятные несколько минут она отстранилась и, пожевав нижнюю губу, сказала:

— Обними меня как женщину, а не сестру.

— Госпожа, — просил он, умолял.

— Мири, — она обняла его шею руками. — Прости меня, я совершенно не знаю, что делать… Я… я хочу испытать это с тобой.

— Это? — болезненно отозвался он, прекрасно зная, что никогда себе не позволит осквернить Мириам.

Она закивала и отвела волосы за спину тем самым открывая его взору и тонкую шею, и красивую, упругую грудь, которую прикрывала почти прозрачная белая ткань.

— Вы не можете хотеть этого со мной. Здесь, — мотал головой Томас, но она его уже не слушала.

Все внимание Мириам было приковано ко внезапно изменившейся погоде за окном. Капли дождя, слабого и неуверенного, постепенно набирали силу. Предрассветное небо затянулось тучами, и он понимал, почему госпожа так на это смотрит.