– Это честь для любой женщины, но я просто не могу стать твоей женой…

POV Лилия

Шейху можно отказывать? Разве можно говорить «нет» на обычный приказ, а тем более на приказ стать его женой?

От пощечины моя истерика мигом закончилась, растворилась среди тишины. Если прислушаться, то за окном шуршит воздух, а ветер раскидывает песок, голодные собаки рычат и сражаются за последний кусок мяса, а пьяный бездомный сброд орет в переулках. Все это слышно в нашей комнате. Поэтому на следующий шаг Артура и шорох его рубахи во время резкого движения, я дернулась и сжалась в ожидании нового удара. Может так и было? Может одной пощечины не достаточно? Теперь насмерть забьет за отказ? Но мне ведь нельзя сейчас умирать, у меня - сын. Эта мысль останавливала и успокаивала:

– Я не могу, - тихо поведала, уже не как психически-больная, лишившаяся рассудка странная девушка, а восстановившая спокойствие и уверенность в силах.
– Понимаешь? Не могу полюбить тебя. Отпусти меня!

К чему конкретно относилась последняя просьба, самой не понятно. То ли к настоящему моменту, то ли к нашей ситуации в целом, но ведь уйти я теперь тоже не могла. Мы навеки связаны сыном - наследником.

Артур не торопился отходить, на что я выразительно оглядела мужское тело, напирающее огромной непробиваемое стеной, не дающее сделать шаг в сторону и высвободиться из ловушки: двери и мужчины. Мой приказ опять не сильно подействовал. Тело мужчины опасно близко. Не вздохнешь и не обойдешь. Передо мной только массивная грудь, бурно вздымающаяся от внутреннего гнева, под слоем ребер. Грудину внутренне разрывало и совсем скоро плоть все-таки разойдется вдоль ребер и тогда меня с головой накроет кровью и мясом.

Предчувствуя опасность, я прикрылась остатками разорванного прозрачного одеяния, но мало что скрыла. Разве что грудь, но по крайней мере показала настрой и намерение завершить разговор.

Сглотнула тяжелый воздух, когда палец жестко надавил мне под подбородок и вынудил поднять взгляд и осознать очередной мысленный приказ - не сметь уходить или отворачиваться, когда мы говорим.

– В твоей голове слишком сложно… И не обманывайся, ты уже течешь по мне. А что тебе еще надо для спокойствия?
– задумался на минуточку о смысле моих слов и видимо, про мою «нелюбовь».
– О, я обещаю, скоро ты ДЫШАТЬ без меня не сможешь. О, это я тебе обещаю, отродье!!!
– В его словах столько тьмы. Столько яростного пламени и огня, что ошпарило и вжало лопатками в дверь.

На мгновение я растерялась, поэтому не сопротивлялась, когда крепкие руки подняли над полом и отнесли на кровать, куда грубо под мой неожиданно прорвавшийся визг сбросили. Не успела подтянуться на локтях и опомниться от скорости движений, как Артур уже надо мной. Колено просунул между моих ног, не давая сдвинуть ноги, и воспротивиться решительным действиям.

Сегодня отступать он больше не намерен. Разговоры к дьяволу. Даже если пески и небо сейчас поменяются местами и рухнут на головы, он больше не услышит отказов и бесполезных слов. Всё это читалось в нем.

Раньше он смотрел мне в глаза, а сейчас же только на обнаженное тело. Вероятно поигрался и на сегодня достаточно. Ему надоело. Теперь руки погрубели и действовали, как с куклой для утех.

Перевернули меня на живот, подтянули к себе за бедра и поставили на четвереньки, лицом позорно вниз. После чего намертво сковали мои запястья и задрали их над моей головой, исключая возможность какого-либо сопротивления.

Я не то, что не могла пошевелиться, я боялась, что под напором мужской силы треснут кости или выйдут из суставов. Все что осталось и было доступным, это свободными пальцами впиться в железные прутья кровати и попыталась подтянуться за них, но в ответ Артур лишь грубо надавил мне на спину, чем заставил лицом и грудью сильнее вжаться в подушку и замолчать, ибо терпение его, как оказалось, лопнуло. Давно перешло грань допустимого.

Мои руки по-прежнему схвачены тяжелой лапой, чтобы я не сильно мешала своим вялым сопротивлением заниматься желанными вещами. Следом мои бедра были широко расставлены, так чтобы была доступна вся плоть для его рук и взора.

– Вот сейчас меня интересует твое мнение. Куда сначала хочешь? Сюда?
– раздался вопрос, прозвучавший, как ведро ледяной воды в горящее лицо. Не представляю, как от силы внутреннего жара кожа не сгорела до угольков и не стала сгорбленной, морщинистой. Сожженной. Иссушенной.

Мужские пальцы довольно нежно очертили ягодицы, заставив меня невольно отпрянуть, почувствовать страстную опасность и дрожь, а дыхание закупориться в легких. Чтобы не задохнуться в подушке, я немного повернула лицо в бок и тут же ощутила, как пальцы скользнули вниз. Все ниже и ниже, пока не надавили на первый запретный вход. И тогда я дернулась, головой протаранила спинку кровати, стараясь избежать столь развратного прикосновения.

– Сюда хочешь, отродье? Я хочу...
– ужасные мурашки от его слов закололи по коже.

Дьявол совсем обезумел. В зад берут только потаскух, ведь это слишком грязно и порочно.

Несмотря на боль в макушке от удара, я опять дернулась, попыталась поднять лицо, но тяжелая рука обратно вдавила меня грудью в подушку и мое проклятие прозвучало крайне глухо из-за ткани и очень жалко, а не страшно, как хотелось бы:

– Я откушу твой член, если сделаешь это!

При прикосновении высвобожденного члена к моим бедрам, а затем к тому самому запретному входу, я послушно прекратила верещать. Пробило еще одной нервной дрожью. Пальцы до онемения вцепились в железные прутья спинки кровати, сражаясь с неизбежным. От слишком неудобной позы бедра свело судорогой. Но Артур не торопился и наслаждался тем, что я полностью в плену. Я уже почти почувствовала, как его головка входит «туда» и меня пробило холодным потом. Но несчастный тиран решил сегодня поиздеваться вдоволь и полностью насладиться ощущением всевластия. Растянул свое удовольствие и не стал входить "туда". Приставил член чуть ниже. Уже к лону, после чего вяло поинтересовался: