Еще через несколько дней у себя дома был убит один из предполагаемых руководителей террористов. Полиции удалось найти свидетеля, который видел, как примерно в три часа ночи в эту квартиру ворвались несколько человек и через десять минут вышли оттуда. Убитому нанесли смертельный удар по голове тупым предметом.

Атмосфера в стране накалялась. Газеты писали только о террористах, пытались предугадать направление очередного удара. Люди опасливо косились друг на друга, человека со свертком боялись как огня. Истерию разжигали неизвестные, которые обзванивали редакции газет и отделения полиции, предупреждая о готовящихся в различных местах взрывах. Поднималась паника, население спешно эвакуировалось, патрульные полицейские машины с включенными сиренами и мигалками носились по городу. Начальство требовало от Комура немедленно покончить с террористами.

Масла в огонь подлил представитель одной из левацких группировок, который созвал в какую-то полутемную квартиру журналистов и там, в маске, изменив голос, объявил, что на следующее воскресенье назначена серия взрывов в Токио. Объекты нападения указаны не были.

Поздно ночью начальник главного управления полиции вызвал Комура. Войдя, тот заметил, что в углу кабинета сидит еще кто-то, рассмотреть посетителя было трудно — горела только настольная лампа. Ее свет бросал резкие тени на лицо начальника, склонившегося над бумагами. Он не пригласил Комура сесть, а вместо приветствия протянул лист бумаги. Это была сводка. На одной из улиц Токио, неподалеку от склада военного снаряжения, принадлежавшего «силам самообороны», в машине, оставленной у обочины, взорвалась самодельная бомба. При этом оба человека, находившихся в машине, погибли. Были обнаружены остатки стальной трубы диаметром около двух дюймов и длиной шесть дюймов. Очевидно, взрыв произошел, когда налаживали часовой механизм.

— Ознакомились? — осведомился начальник. — Тогда взгляните на это.

Комура внимательно проглядел сообщения о двух или трех неизвестных, которые бросали бутылки с зажигательной смесью в здание штаб-квартиры консервативной партии. Им удалось бежать. Пожар быстро погасили, пострадавших не было.

— Мне сообщили, что удалось установить тех двоих, с самодельной бомбой, — сказал начальник управления, — благодаря фотографиям участников коммунистических демонстраций. Завтра мы передадим эту информацию прессе.

— Едва ли это коммунисты, — выразил сомнение Комура. — Насколько мне известно…

— Меня не интересует ваше мнение, — резко оборвал его начальник. — Мне нужны результаты. Акции, намеченные террористами на воскресенье, не должны осуществиться. Если взорвется хотя бы одна бомба, вы больше не работаете в полиции. Идите.

Комура повернулся и пошел к выходу.

— И запомните, — неожиданно заговорил сидевший в углу неизвестный: — Каждый должен делать свое дело. Вы — ловить преступников. Прислушайтесь к сказанному и со временем сами получите право оценивать и решать.

Комура молча выслушал и осторожно прикрыл за собой дверь.

Неизвестный — его звали Вада, это был нынешний начальник токийского управления полиции, — впервые появился в здании управления с особым заданием из канцелярии премьер-министра. Ему было поручено наблюдать за ходом борьбы с терроризмом.

Начальник полиции дал указание допустить Вада ко всем материалам. Он полагал, что Вада задохнется под бременем бумаг, устанет и его миссия приобретет чисто формальный характер. Однако тот быстро разобрался в работе полицейского аппарата и повел себя так, что никто не решался что-либо сделать, не поставив его в известность. А кое-кто из служащих управления, известных своим чутьем, сообщал ему конфиденциальную информацию раньше, чем кому бы то ни было.

Группа «Боевое знамя» образовалась довольно давно. Комура нашел в архивах следы ее прежней деятельности. Она откололась от крупнейшей студенческой организации — Всеяпонской федерации органов студенческого самоуправления — и насчитывала всего несколько десятков человек. Ему удалось разыскать старые информационные сообщения полиции, относящиеся к периоду формирования группы, и установить имена будущих террористов.

Масаеси Сибата, Кодзи Сато и Акио Симадзу в университете входили в «комитет классовой борьбы». Они активно участвовали в студенческой деятельности, устраивали сидячие забастовки в аудиториях, требовали расширения студенческого самоуправления. Но так продолжалось недолго, затем все трое покинули университет. По времени это совпало с созданием группы «Боевое знамя», которая в течение нескольких лет вела вполне безобидную пропаганду. Года за два до первых взрывов сведения о группе перестали поступать. Но начиная с первой же бомбы, ответственность за взрывы неизменно брали на себя террористы «Боевого знамени».

Комура собрал свидетельские показания всех тех, кто хотя бы мельком их видел. Составленные по его просьбе описания их внешности он долго сравнивал с сохранившимися фотографиями группы Сибата. Два портрета совпали. Самого Сибата и Симадзу. Сравнивая распечатанное на гектографе руководство по изготовлению бомб, сопровождаемое пространным политическим комментарием, с текстом университетских сочинений Сибата (в группе он исполнял роль теоретика), Комура узнавал знакомые выражения, знаком был и строй мыслей — путаных, но свидетельствующих о политической одержимости. Ныне Сибата писал, что в Японии назрела революционная ситуация и достаточно поднести фитиль, чтобы порох взорвался. И начать следует с террора, чтобы разбудить японцев, «взорвать их мировоззрение», подтолкнуть, заставить действовать. Стоит только дестабилизировать положение в стране — и революция станет неостановимой, как цепная реакция. Особенно резко, не стесняясь в выражениях, Сибата ругал коммунистов, называл их «предателями», призывал к «беспощадной борьбе» с компартией. Помимо пропагандистских листовок члены «Боевого знамени» в большом количестве рассылали сброшюрованные инструкции по изготовлению самодельных бомб. Для отвода глаз брошюрам давались какие-нибудь нелепые названия вроде: «Теория витаминов», «Антология роз».

Комура долго не мог засечь членов группы. Они появлялись в самых неожиданных местах и быстро исчезали. В первый раз ему удалось нащупать группу после взрыва на девятом этаже нового здания компании «Мицубиси». Самодельная мина, к счастью, никого не убила. Пострадали в основном прохожие: на них посыпались осколки оконных стекол. Один из полицейских, дежуривших на улице, вспомнил, что почему-то обратил внимание на сильно заросшего молодого человека с сумкой и портфелем, входившего в здание незадолго до взрыва. Он резко выделялся среди аккуратных и респектабельных клерков. Молодой человек минут через десять вышел, уже без сумки и портфеля, и сел в ожидавшую его машину. Полицейский даже номер запомнил. Выяснилось, что номер не зарегистрирован. Комура начал охоту.