Макартур не был неотесанным солдафоном. Он проводил много времени в своей библиотеке, состоявшей из семи тысяч томов. Развлекались супруги, устраивая небольшие обеды. У них была общая страсть к кино — ковбойские фильмы. Один из их друзей говорил сослуживцам:

— Это очень любезно со стороны генерала — приглашать нас смотреть вместе кино, но его любимый ковбойский фильм я уже видел раз десять.

В 1938 году у Макартуров родился сын — Артур, продолжатель военного рода. Знакомые отмечали, что генерал стал мягче после рождения сына.

Каждое утро, примерно в половине восьмого, дверь генеральской комнаты распахивалась, и в нее торжественно входил сержант Макартур, которому только-только исполнилось три года. Они салютовали друг другу. Затем генерал маршировал по спальне, за ним сержант, которому потом вручали подарок — книжку комиксов или кусок пирога. Когда генерал брился, он обыкновенно распевал какую-нибудь песенку. Сержант ему подпевал. Генерал объяснял друзьям:

— Единственный человек, которому нравится, как я пою в ванной, это Артур.

Других генералов раздражало, что Макартура повсюду сопровождает жена. Но в Вашингтоне на это закрывали глаза. В разгар тяжелых боев с японцами на острове Коррехидор она отказалась спрятаться в туннеле, проложенном в горах, и вместе со всеми переживала бомбардировки и обстрелы. После окончания боев генерал подарил жене часы с надписью: «Моей самой храброй».

В пятьдесят лет Дуглас Макартур стал начальником комитета штабов — это высшая должность в армии США. Он провел на этом посту положенные четыре года плюс один дополнительный.

В армии США для него больше не было достойного поста. Ему не хотелось служить под началом недавних подчиненных, а уходить в отставку было рано. Президент Рузвельт тоже не знал, что с ним делать.

В это время президент Филиппин Мануэль Кэсон попросил «одолжить» им Макартура. По закону о национальной безопасности, президент США имел право оказывать дружественным правительствам помощь оружием, войсками и отдельными офицерами.

Макартур мгновенно согласился.

В июле 1941 года президент Рузвельт вернул его на действительную военную службу и назначил командующим американскими войсками на Дальнем Востоке. До начала войны на Тихом океане оставалось пять месяцев…

На следующее утро Огава и его товарищей отвезли в бригаду. Всех одели в обычную армейскую форму, выдали положенные офицерам мечи и пистолеты. Майор Моримура был в форме филиппинской полиции, которая подчинялась японским оккупационным властям.

Судьба Огава решилась во время небольшого совещания командиров разведывательно-диверсионной службы 8-й дивизии. Огава получил назначение на остров Аубанг. Задача — подготовить островной гарнизон к разведывательно-диверсионным операциям против наступающего противника.

Огава получил приказ, подтверждающий его полномочия, с личной печатью командира 8-й дивизии генерал-лейтенанта Ёкояма.

— Я отправлю на остров радиограмму, предупреждающую о вашем приезде, — объяснил майор Моримура. — Но лучше, если у вас будет этот документ. Первое, что вам предстоит сделать, — подготовить к уничтожению аэродром и порт, чтобы помешать противнику высадить десант.

— На такое задание полагается посылать двух офицеров, — добавил майор Моримура, он как будто извинялся, — но у нас нет такого количества людей.

Они уже были готовы отправиться, когда в штабе появился генерал-лейтенант Акира Муто, начальник штаба 14-й армии.

Генерал Муто счел необходимым напутствовать молодых офицеров, которых отправлял на первое и, скорее всего, последнее в их жизни задание.

— Я запрещаю вам совершать харакири, — усталым голосом сказал он. — Может быть, нам понадобится три года, может быть, пять лет, но мы вернемся, и тогда вы поможете нам отомстить. Если вам придется питаться одними кокосовыми орехами, вы все равно будете обязаны сражаться до конца. Никто из вас не смеет уйти из жизни добровольно.

Майор Моримура добавил:

— Ход войны складывается не очень удачно для императорской армии. Поэтому совершенно необходимо, чтобы вы выполнили приказ. Вы должны выполнять боевое задание, даже если у вас останется только один солдат. Вы меня поняли?

Огава прекрасно понял, какого рода задание им дали и сколь малы шансы выжить. Но он сокрушался не по этому поводу. Его беспокоило другое. На нем была офицерская форма, но он еще не получил лейтенантского звания. Официально он все еще был кандидатом в офицеры.