Дней за десять до этого они разобрали свое убежище, в котором спасались во время сезона дождей. В тот год дожди никак не желали заканчиваться.

Пора было приступать к боевым действиям — уничтожать запасы риса на острове.

Они нашли подходящее для боевой операции место, где крестьяне собирали урожай. Похоже было, что филиппинцы намерены завершить все в тот же день, а на следующий увезти собранный рис домой. Для Касима и Огава это означало бы, что им придется ждать еще месяц, чтобы сжечь следующий урожай.

— Что будем делать? — спросил Касима. — Может быть, все же подожжем это поле?

С горы, где они находились, была видна деревня, поэтому японцам следовало поторопиться. По опыту прошлых лет они знали, что располагают примерно десятью минутами на то, чтобы поджечь рис и исчезнуть. Им требовалось три минуты на одну копну риса, так что за десять минут они могли поджечь три копны.

На всякий случай они решили сделать несколько выстрелов, чтобы отпугнуть крестьян. Для неприцельной стрельбы они пользовались испорченными патронами. Пять или шесть из них оказались никуда не годными, потом все-таки прозвучал выстрел. Трое крестьян, работавших на поле, испуганно побежали прочь.

Касима стал поджигать рис. Огава собирал имущество, брошенное крестьянами. Два ножа, сигареты, спички и даже немного кофе — неплохая добыча.

Убедившись, что костры горят, Касима и Огава быстрым шагом двинулись в горы. Но по дороге они заметили еще несколько валков риса, сложенных под деревом.

Касима решил поджечь и их. Они сложили свои рюкзаки, поверх положили винтовки. Нужна была солома, чтобы развести огонь. Касима пошел за соломой. Огава стал смотреть, нет ли поблизости чего-нибудь для них полезного. В этот момент с двух сторон раздались выстрелы. Полиция их догнала!

Огава ринулся к месту, где они оставили винтовки. Стреляли со всех сторон. Огава определил по звуку — из карабинов и автоматов.

Касима был уже рядом. Он потянулся за винтовкой, но рука его упала. Огава перехватил свою винтовку в левую руку, а правой протянул Касима его винтовку. Но тот не смог ее взять.

— Мое плечо! — простонал он.

Огава увидел, что правая рука Касима в крови.

— Это только плечо! Не падай духом!

Огава увидел две фигуры с винтовками и несколько раз выстрелил в них. Противник на несколько мгновений затих. Но Касима не мог двинуться с места.

— Они попали мне в грудь, — прошептал Касима. — Все кончено.

Кровь хлынула у него изо рта, и он рухнул на землю.

Огава выстрелил четыре раз подряд, пятая пуля пошла на перекос.

Огава склонился над Касима. Он уже не дышал. Огава схватил обе винтовки и бросился прочь. Вслед ему стреляли. Он бежал по лесу, повторяя:

— Я убью их всех! Всех! Всех!

Огава остался один. Смерть Касима он воспринимал как личное горе. Вероятно, думал он, ему тоже предстояло умереть, но он не собирался уходить из жизни без борьбы. В появление советских разведчиков он уже почти не верил. Он — японский офицер и будет сражаться до конца.

В километре от того места, где убили Касима, у них был тайник с вещами. Каждый владел имуществом весом примерно в двадцать пять килограммов. Огава остался один, и ему следовало избавиться от всего лишнего.

Когда он закончил эту работу, услышал поблизости голоса и, взяв обе винтовки, пошел на звук голосов. Он увидел несколько местных жителей. Больше всего ему хотелось расстрелять их всех из укрытия, но он переборол себя: поблизости была полиция, и это было бы нерационально — атаковать, не имея шансов на успех.

На следующий день Огава щедро смазал винтовку Касима кокосовым маслом, обернул во все тряпки, какие только нашел, и спрятал между камнями. Свою винтовку он впервые за несколько лет зарядил не переделанными пулями от автомата, а хорошими, винтовочными. Он не мог забыть залитого кровью лица Касима.

Вскоре появился вертолет, который несколько раз облетел вокруг горы. Огава прислонился к дереву и следил за ним. Он понял, что теперь его опять будут искать всерьез.

Ему пришлось привыкать жить в одиночку. С одной стороны, больше не на кого было рассчитывать. С другой — он был свободен в выборе решений. Следовательно, опасность быть обнаруженным уменьшилась. У него был двойной запас патронов, и он мог еще долго воевать.

Огава решил, что при встрече с местными жителями он будет вести огонь на поражение. Они должны бояться его.

Крестьяне уже закончили сбор риса на сухих полях и теперь собирали его на заливных. Огава умудрялся воровать рис повсюду, но понемногу, так что никто не мог заметить его присутствия.

Вечером 19 ноября, как раз месяц спустя после гибели Касима, Огава вышел на автомобильную дорогу, неподалеку от радиолокационной станции. Внезапно он увидел человека. Огава поднял винтовку, и тот побежал.