– И долго нам тут сидеть? – осведомилась я у Мариши, как у человека, затеявшего всю эту катавасию.

– Тихо! – шикнула она на меня. – Идут.

И в самом деле в эту минуту в соседней комнате раздались негодующие возгласы.

– Что же это творится? – жалобно стонал староста, которого мы без труда узнали по голосу. – Сплошные беды на нас сыпятся в последнее время. Какой-то рог изобилия, только наоборот.

Пока я размышляла над тем, что он хотел этим сказать, староста воскликнул:

– Спасибо тебе, господь, что ты уберег наши компьютеры. Мы без них бы пропали. Спасибо тебе.

На мой взгляд, в первую очередь ему надо было поблагодарить того догадливого человека, который первым притащил огнетушитель, пока остальные валандались с ведрами и шлангом, но староста не нуждался в моих указаниях, он сам знал, кого следует благодарить. Может быть, он и прав, иначе как объяснить тот факт, что я сижу, скрючившись, в неудобном и явно не предназначенном для этого ящике, а он пользуется уважением деревни и ездит на красивом и блестящем «Форде».

– Надо скорей переправить их на место, – рассуждал тем временем староста сам с собой. – У меня сердце не успокоится, пока их не подключат в сеть и не запустят программу. А потом проведаю девчонок и выясню у них, где прячется их подружка. Тоже еще головная боль, что за напасти на меня валятся? Мало своих неприятностей, еще чужие расхлебывай. А где у меня время, разве кто спросит…

Огорченно махнув рукой, он ушел, разгребая ногами толстый ковер густой пены, осевшей на его черных брюках и очень украшавшей их. Следом за ним в комнату заявились четверо дюжих парней. Лица у них были просветленные и умиротворенные, словно только что и не было пожара. Глаза у них были пустые, а головы настолько маленькие, что на вопрос, есть ли там мозги, я бы затруднилась ответить. Казалось, что все свободное пространство занимает лицо и кость. Но для переноски тяжестей эти богатыри были самое то. Главное, они не затрудняли себя размышлениями, почему одни коробки тяжелей остальных, хотя на боках у них у всех одинаковые надписи и габаритами они тоже не разнятся.

Нас вместе с коробками загрузили в кузов микроавтобуса. Маришина мечта прокатиться на одной из шикарных машин, похоже, начала сбываться, но, как все ее мечты, каким-то извращенным способом, а другого я и не ожидала. На мою коробку поставили еще одну коробку, рядом устроили Маришу, и дверь закрылась. В кузове было темно, а из щелей дуло. И еще меня беспокоила мысль, как мы объясним свое появление и будут ли нам рады там, куда нас везут.

Наступившее утро принесло хлопоты не только нам и старосте, но и для Никитина подготовило пару сюрпризов. Точней, один из них подготовили ему мы еще с вечера, а вот второй дожидался его на работе, и в нем мы тоже поучаствовали, правда, не по своей воле. Хотя сегодняшний день был воскресным и Никитин мечтал хотя бы поспать немного подольше, чем ему удавалось в обычные дни. Он полагал, что эти несколько часов все равно ничего не изменят, а голова будет свежей. Так оно и вышло, если бы в дело не вмешались мы с Маришей.

– Товарищ майор, – сказали над ухом Никитина, который проснулся, но решил этого не показывать, но его нос защекотали чем-то влажным и скользким, а на лицо упали холодные капли.

В таком положении не поспишь вволю. Никитин смирился и открыл глаза. Перед ним стоял его сотрудник Сашок – толковый парень, недавно вернулся из армии, разрядник и спортсмен. Видно было, что он смущен. В руках у него качались две здоровенные рыбины, на которые Никитин посмотрел не без зависти, но скоро ему стало не до рыбы.

– Товарищ майор, – повторил Сашок, – где девочки? Вы их не видели?

Никитин поднялся на локте и обвел окружающее пространство цепким взглядом. Этих двух негодяек, которые усложняли ему и без того нелегкую жизнь, не было. Их не было ни в комнате, ни на чердаке, ни в саду, ни на речке. И не было вещей.

– Когда они пропали? – спросил Никитин.

– Думаю, еще ночью. Потому что, когда мы встали, чтобы идти на рыбалку, их не было, но мы подумали, что они пошли в туалет или еще куда и скоро воротятся. Но, вернувшись, мы обнаружили, что они так и не пришли, и разбудили вас. А во дворе следы машины…

Но в этот момент его прервал вопль Химичева.

– Украли! – вопил он, пританцовывая от избытка чувств на месте. – Украли удочки. Недаром они вчера все шушукались и шушукались. А мне и не вообразить было, что они затеяли. Воровок в дом привели!

Никитин поспешил на улицу, где обнаружил, что, кроме всего прочего, пропал еще и служебный «газик». Он запихнул безутешного Химичева, который в полном отчаянии не замечал, что топчет свои драгоценные, но немного присыпанные гравием удочки, в его машину и потребовал, чтобы Химичев немедленно вез его на работу.

На работе ничего радостного он тоже не обнаружил. Первым делом он кинулся к ящикам своего стола, в котором – он был уверен – хранились паспорта исчезнувших девчонок. Если они были еще там, то можно надеяться на то, что легкомысленные девчонки отправились на пешую прогулку. Почему с вещами? Да от них и не того можно ожидать. Но паспорта найти не удалось. Они исчезли из запертого ящика стола запертого кабинета. Такого просто не могло быть, но приходилось поверить очевидному.

Никитин в изумлении просидел несколько минут, прежде чем пришла в его голову трезвая мысль, что он мог спрятать документы и в другое место. Вторая мысль была – пойти к дежурному и спросить его, в чем, собственно, дело, почему пропадают документы. Вообще-то он не верил, что молодой сотрудник сможет помочь ему в этом, потому что он сам – маститый сыщик – не смог бы объяснить, куда делись главные свидетельницы (они же подозреваемые) по делу. Сотрудник и в самом деле ничем ему не помог и вдобавок заронил в душу Никитина сильные подозрения тем, как старательно отводил глаза, когда его спрашивали, не отлучался ли он куда со своего дежурства в минувшую ночь. Но одними подозрениями прижать парня не удавалось, и Никитин отложил разбирательство на потом, сейчас у него были куда более важные дела.