– Так я и человека этого совсем не видела!

– Ну хорошо, а может, ты у кого-либо видела предмет с такой кисточкой? Может, в какой-то комнате есть абажур красный, может, шаль?

– Нет, не видела ни у кого.

Следователь приступил к самому главному вопросу:

– Дуня, накануне того дня, когда убили гувернера, ты заходила в кухню, там как раз дворник Жуков обедал? – осторожно спросил он девушку. Так залилась румянцем, но отвечать не спешила.

– Дуня, кухарка Агафья помнит, что ты заходила. Василий тоже. Зачем? – осторожно пытался перейти в наступление Иван Васильевич. Но девушка молчала, краснела, на ресницах заблестели слезы. В этот момент появился врач.

Увидев, что пациентка нервничает, распорядился:

– Вам пора уходить. Она пока слишком слаба, думаю, что сегодня она уже ничего не вспомнит – устала. Приходите через пару дней, тогда, может, еще что припомнит, – сказал медик, и Зазнаев был вынужден уйти.

– От кого в доме может исходить пряный запах? – спросил Иван друга.

– Ну, от Вернова в первую очередь. У него всяких этих восточных благовоний полно, – почти не думая ответил Петр.

– То есть все опять сходится на Вернове? Яд (если Рукавишников, конечно, это подтвердит), след от сапог слуги, оборванная кисточка от амулета плюс еще явный мотив – наследство, теперь вот пряный запах, – задумчиво подсчитал Зазнаев.

– Да, похоже, так, – согласился Петр.

Зазнаев хотел сказать еще что-то, но тут дверь лаборатории отворилась, и вышел Рукавишников. В руках у него была стеклянная трубка, и даже издалека было видно, что один край ее был темный! Серый зеркальный налет! Проба Марша была положительна!

***

– Вот, смотрите, молодые люди, только не знаю, поздравлять вас с этим или нет. Вы нашли яд, причем в таком количестве, что можно было бы отправить на тот свет целую семью, – развел руками учитель.

– Возможно, благодаря Вам было предотвращено именно такое преступление, спасибо Вам огромное, – поблагодарил Зазнаев.

– Ну что, поехали в участок допрашивать этого деятеля, – Железманов горел желанием действовать.

– Допрашивать, конечно, надо, но ты не обижайся, но это мне придется делать одному, а тебе надо как можно скорее возвращаться в имение, – остановил друга Иван Васильевич.

– Почему? Мы же нашли убийцу?

– Пока это только подозреваемый в убийстве.

– То есть ты считаешь, что он может не быть убийцей?

– Скажем так: я не исключаю и такой вариант.

– Но почему? Ты же сам сейчас перечислил: яд, следы, амулет!

– Перечислил. Но следы слуги, а не Вернова. К тому же ты забыл про другие следы – хромого. Вернов вроде не хромает. Словом, еще проверять надо много. А пока есть вероятность, что мальчик Павлик может быть в опасности. Если мы ошибаемся в отношении Вернова, то настоящий убийца сейчас может убивать ребенка, пока мы лясы точим.

– Не убивает, он со старухой на богомолье в монастыре.

– Это хорошо, но тебе все же не мешало бы вернуться в имение. Про арест Вернова ничего не говори, ты все время у зубного был. Ты хорошо запомнил, где лавка, в которой Вернов купил мышьяк?

– А как же! Вторая дверь с краю, если считать от Сенной. Там еще на двери наклеена реклама мыла.

– Ладно, нам надо будет допросить этого любителя мыла и мышьяка. Давай, ты сейчас едешь в Солотчу, а я в участок. Возможно, буду завтра у вас: надо сделать обыск в комнате Вернова.

Петр отдал другу три связанные красным шнурком монетки, которые обнаружил в «Вестнике Европы» (хорошо, что догадался взять с собой), и поехал в Солотчу, обдумывая по дороге, как объяснить старухе свое опоздание к обеду. Зазнаев поспешил в участок.

***

Он вошел в камеру, где содержали Вернова, держа в руках стеклянную трубку, покрытую серовато-зеркальным налетом. Иван Васильевич молча прошел к столу, сел, положил трубку на стол и только после этого произнес первые слова:

– Вы понимаете, что это значит?

– Нет, – покачал головой задержанный, но было видно, что он не рад видеть трубку, часть которой превратилась в зеркало.

– А мне почему-то кажется, что Вы понимаете это. По-научному это называется проба Марша. Химическая реакция, которая указывает на наличие мышьяка. Мы проверили порошок, который был обнаружен при Вас и который Вы купили в мелочной лавке. Это мышьяк.

Вернов молчал. Зазнаев не спешил, он ждал.

– Да, я в самом деле попросил владельца лавки найти для меня этот препарат. Просто я надеялся, что в Рязани Вы не найдете специалиста, который сможет доказать, что это яд, – наконец признал Николай Сергеевич.

– Мне одно только непонятно, зачем нужно было травить Жули? Собачка, конечно, была не совсем приятной, но зачем ее надо было травить? – спросил Иван с видом человека, который знает абсолютно все.

– Вы думаете, что я отравил эту вредную собачонку? Зачем мне это надо? Тем более что животинка сдохла до того, как я купил яд, – непонимание Вернова не выглядело наивным.