Что-то звякнуло, когда он совсем задремал за столом, Коста очнулся, услышав привычный звук скрипа колес — вернулись.

Высунув голову в коридор, он увидел менталиста, качнувшему ему головой — «не сейчас», и угрюмого, усталого, совершенно серого Главу Фу, сидящего вполоборота к нему.

— Причина отказа та же?

Нейер покачал головой в ответ на вопрос мозгоеда, и устало уронил подбородок на руки. Коста сделал шаг вперед, но остановился, наткнувшись на гневный предупреждающий взгляд менталиста — «не сейчас, не время, пока исчезни». И Коста шагнул обратно в тень, сжав кулаки, наблюдая, как Глава Фу, Нейер раскачивается в кресле из стороны в сторону.

— Что нам делать, Дэй, я действительно не знаю, что нам делать… Срок истекает…они расторгнут контракт…

— Никаких результатов?

— Никаких. Я не знаю, что в этих шекковых камнях… Я не знаю… Я не знаю… Я не знаю, как спасти клан, Дэй…я…

— Поспите… утром все будет иначе…поспите, господин…

Менталист поймал взгляд Главы, зафиксировал, и через мгновение господин обмяк в кресле, засопев.

— Разве это не нарушение клятвы? Вмешательство? — Пропыхтел Коста тихо, вспотев от напряжения, пока они вдвоем не разместили главу в спальне, не сняли обувь и не укрыли легким невесомым покрывалом. Привычно, как и все дни до.

— Нет, юный господин. В случае, если есть угроза здоровью господина, я имею право использовать дар. Это приказ старого господина — о нем знает только госпожа Эло. Сейчас угроза здоровью непосредственная — господин Нейер слишком много сил потратил на эти… камни, — выплюнул менталист презрительно.

— Почему всё-таки Глава Да-архан не принимает Мастера, если они друзья с Наследником Даром?– спросил Коста. — Господину сложно ездить по этим коридорам одному так далеко… — Путь в одну сторону по этим катакомбам занимает не меньше тридцати мгновений — только туда, а ещё обратно — постоянно вверх, неужели эти Да-арханы не понимают?

— Политика кланов. Мы потеряли для них ценность, — ответил наконец менталист, когда убедился, что Глава устроен и погасил светляки в спальне, плотно прикрыв дверь. — Клану Фу больше нечего им предложить… мы им не нужны.

— А дружба? А господин Дар? Дружба ничего не значит?

Дэй покачал головой.

— Сколько господин ещё будет унижаться? Сколько раз ещё Глава Да-вархан должен отказать ему в приеме, чтобы он перестал просить аудиенции?

— Столько, сколько нужно, чтобы спасти клан. Нейер не перестанет пробовать, — прошептал менталист так тихо, что Коста почти не расслышал. — И, молчи о том, что видел вчера и сегодня, ни слова никогда, и тем более госпоже Эло, — Дэй ткнул пальцем в дверь спальни.

Коста торопливо закивал — это он понял и сам.

— Глава не может позволить себе быть слабым.

Дыни этим вечером Коста оставил. Ровно половину из тех, что слуги положили на подносы с ужином. Четыре душистых ломтика, вымоченные в меду, подвяленные под обжигающими лучами светила, и чуть обваленные в рисовой пудре.

Мозгоед ел, закатывал глаза и урчал от удовольствия, тихо порыкивая. Облизывал пальцы, и почти не пользовался приборами, чего ни разу не позволял себе во время ужинов с Госпожой Эло.

У них оказалось на удивление много общего с мозгоедом. Вкусы в еде. Взгляды на происходящее у Да-арханов. Да и советы менталиста обычно были кместу, и вовремя. А может так сближает регулярное совместное укладывание Главы в постель? Или общие проблемы — на каждого из клана Фу тут смотрели одинаково, как на не слишком желанных гостей.

Коста не знал. Но исподволь, сам того не понимая, начал прислушиваться к тому, что говорит бородатый Дэй. Вынужденные много времени проводить взаперти, в этих подземельях — им приходилось много, очень много времени проводить вместе.

— По поводу сегодняшней твой тренировки в зале, — мозгоед облизал пальцы нисколько не стесняясь юного господина. — Перестань реагировать эмоционально на ЯнСи. Они — мелкие пешки. Наследник ЯнСи унижает тебя, чтобы поднять собственную самооценку, которую, я полагаю, ему сильно опустили в клане. Реагируя — ты даешь ему такую возможность и — демонстрируешь слабость. Син Фу держит лицо, помни об этом.

Коста насупился и засопел.

— Они тренируются, а я — нет.

— И ты — тренируешься.

— Они тренируются по-настоящему, а мне даже никого не дают в пару — я в двойке с Хаади, потому что мой круг слишком низок…

— И ты тренируешься по-настоящему, — невозмутимо ответил мозгоед.

— Я — слабый!

— Ты — глупый. Потому что считаешь важным доказывать свою силу в тренировочном зале. На самом деле силы и слабости нет, всё тут, — менталист коснулся виска. — Мы уедем через декаду, вы — все — возможно будущие наследники. Что они вспомнят о тебе через несколько зим? Через десяток?