– Сейчас.

Вот только дополнительной головной боли мне и не хватало для полного счастья! И так ломает весь день, от этой пыли и чихаю и кашляю.

Собрала все документы и, чихнув последний раз, бодро потопала по мягкому ковру в кабинет начальства.

– И кто придумал эти долбанные отчеты, эти летучки, это показатели эффективности… Сами бы попробовали так работать… – бурчала я себе под нос, пока не уткнулась лицом в закрытую дверь. Постучала по стеклу папками, но результат был нулевой.

– Оксана Михайловна, я принесла, что вы просили. Можно войти? – Толкнула дверь, чтобы убедиться, что закрыто, но она оказалась не заперта. Осторожно пронесла папки до стола, наконец-то сбросив эту кипу с рук. Мышцы на них словно одеревенели от нагрузки.

В кабинете никого не было. Призывно мигал экран ноутбука, около него дымилась чашка с эспрессо. Нетронутая.

Я уже развернулась, чтобы выйти, как мое внимание привлек шум из-за полотна для проектора.

Я подошла вплотную.

– Конечно, я постараюсь сегодня пораньше зайти. Прекрати, ты не старый! В самом расцвете сил! Ты напрашиваешься на комплименты да? –

Мои глаза полезли на лоб. Голос начальницы будто бы источал мед, я никогда не слышала, чтобы он так звенел, словно колокольный перелив.

– Красивая? Очень интересно…А еще какая? Ах-ха-ха, прекрати, я сейчас буду красная как помидор от твоих слов. Что купить к ужину? Нет, я на диете. Ты что, не помнишь? Погоди, я сейчас, – голос резко изменился, в ту же секунду став ледяным.

Я не видела начальницу, только ее теневой силуэт.

– Кто здесь? Я же просила Ларису закрыть дверь! И никого не впускать!

– Простите Оксана Михайловна, я принесла папки. Оставлю на столе. Было не заперто и я… – Голос отчего-то предательски дрожал.

– А, это вы, Зеленцова. Оставьте на столе и можете идти, на сегодня вы свободны.

Тень махнула рукой и я послушно сиганула к двери, а начальница продолжала разговор, как будто меня тут и вовсе не было.

– Да так, сотрудница… Я просто замужем за работой! Фильм? Какой! Очень интересно, – в голосе вновь зазвенел колокольчик.

– Ты так ее и не смог увидеть? Вот стерва… Погоди еще минуту. Марго, вы еще здесь? – Голос вновь стал максимально бесцветным.

– Да, я…

– Скажите Ларисе, чтобы купила апельсины. Она знает.

– Хорошо, я передам. – Закрыла дверь кабинета и выдохнула. Так, сейчас оставляем работу на работе. Отключаем телефон и начинаем заботиться о себе любимой. Пусть Ларочка выкручивается сама как знает, а с меня довольно! Врубила любимую музыку в наушниках, оглядела последний раз муравейник и выпорхнула счастливой пташкой на волю.

Попав домой, первым делом включила телевизор. Любимый сериал вот-вот начнется, хорошо, что успела. Так… чего бы съесть. Скинув ненавистную форму, ощутила мягкость и нежность ткани халата каждой клеточкой . Она обволакивала и манила уснуть, только я ни за что не пропустила бы любимый сериал. Без веской причины. По-быстрому заправив кофе-машину и намазав лицо маской с белой глиной, выхватила из холодильника банку с мороженным и со всей силы плюхнулась на диван. Тот жалобно застонал, а я с неописуемым удовольствием на лице откинулась на мягкие подушки и замерла.

На экране тем временем разворачивалось настоящая драма – девушка, попавшая в гарем султана Али-Ази еще в детстве, узнала в его главной супруге свою погибшую сестру. И сейчас главная героиня стояла, опустив руки, а на щеках виднелись дорожки слез.

– Но почему, Амира… Разве ты не рада меня видеть?

– Все сложно, Кириль. – В глазах сестры застыла боль.

– Он выбрал тебя, можешь радоваться. – Амира резко вырвалась из объятий султана и убежала, а красавица Кириль так и замерла на месте.

– Амира, стой! Кириль! – Знойный восточный красавец в чадре упал на колени перед невольницей.

– Ты – оазис, в пустыне моей души. Я был раньше так слеп, глупец. Как я мог не замечать мед твоих уст, твоя любовь утекала сквозь мои пальцы, словно песок времени. Прости меня, Кириль. Прости за все. И будь моей. Навеки. – Султан поднялся, протягивая девушке потрясающе красивое кольцо. Крохотный павлин, усыпанный бриллиантами, опалами и изумрудами блестел и переливался в пальцах султана всеми цветами радуги.