— А то, что я безродная? — умеет лорд брать фавна за копыта!

— Вряд ли. Такая яркая магия… я помогу вам найти свои корни.

Возможно, не будь у нее Мирая и взятых на себя обязательств, она, раздавленная предательством, согласилась бы. Предложение и сейчас выглядело соблазнительным, но дед ясно дал понять — родовые земли принадлежат империи, вернее, еще старой Темной империи, из части которой образовалась нынешняя Аллирия.

— Но все же…

Кажется, лорд был изумлен ее колебаниями. Это было очевидно.

— Мне боязно покидать родную страну, несмотря на ваше лестное предложение, — не ложь, но и не вся правда.

— Мне нравится ваша позиция и ваша стойкость, — миг — и на месте галантного мужчины — матерый хищник. И вот так он смотрел, что хотелось отгородиться парой гвардейских взводов! — но я выберу вас. Я буду выбирать вас раз за разом. И, в конечном счете, вы не сможете мне отказать. Я решил, что вы станете моей. Даркарен вас не стоит.

Один удар сердца — и прохладные губы целуют умело, выпивая дыхание. Почти нежно, но напористо. И неважно, что сердце молчит. Что на его месте, прикрыв глаза, она видит другого.

И когда альг отстраняется, она демонстративно вытирает губы салфеткой. Его глаза темнеют от бешенства, но лорд сдерживается.

А потом вдруг по бледному лицу скользит тень усмешки.

— Вы еще не поняли, что у вас нет здесь союзников. Ни один темный не пойдет против Даркарена. Вы не нужны ему. Лишь забава на время. Будьте осторожнее. Те, кто вызывает недовольство принца, долго не живут. Как ваши родители, например…

Сердце замерло и стало вдруг невыносимо тяжело дышать. Но ледяной уже исчез — беззвучно и быстро.

В библиотеке Дари осталась одна.

Она не помнила, как вышла. Ее больше не интересовало, куда исчезли книги. Она не хотела знать, почему все происходит именно с ней. Именно так.

Умом сознавала — Каири наверняка исказил правду, подал ее под нужным ему углом. Интересно, какая ему выгода — так отзываться о собственном принце? Ведь Даркарен, если он унаследовал магию матери, тот самый принц, что воспитывался у ледяных. Однако, советник его не любит. Мягко говоря.

Всего оптимизма не хватит, чтобы приходить в себя после очередного удара. Неваляшка? Вряд ли.

Куда она бежала? Зачем? Как выбралась из здания, бросившись в одно из самых тихих мест Академии – теплицы? Они были на ее территории, и… не думала она сейчас ни о специальных пропусках, ни о чем другом.

Сердце колотилось в ушах, голова кружилась, магия билась внутри, просачиваясь темно-фиолетовыми искрами. Как только никому не попалась.

И только забравшись на свое старое любимое место — между двумя серебряными деревьями, которые ректор выпросил у альвов, она все-таки расплакалась. Горько, отчаянно, навзрыд. Содрогаясь всем телом. Выплескивая все напряжение, весь ужас от того, что столько чужих желаний скрестилось на ней.

И даже не вскрикнула — просто не смогла, захлебнувшись от плача, когда на плечи легли чужие ладони, а потом на нее набросили чей-то теплый камзол. Хорошо, что хоть выбежала она в шерстяном платье.

— Что случилось, мелкая? — поинтересовался у нее почти дружелюбно тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

Из горла вырвался тихий всхлип.

— Только не рыдай, умоляю! Я просто не могу противостоять женским слезам — это безотказное оружие! Сразу становлюсь покладистым и очень милым. А уж свою спасительницу я не могу дать в обиду…

Раз — и она вдруг взлетела над толстой веткой-развилкой, на которой сидела. А потом ее усадили на колени. Прямо на колени к еще одному принцу. Анарису. Выглядел он на этот раз вполне здоровым и совсем не злым.

Мужчина внимательно посмотрел на нее мерцающими темно-синими глазами, а потом вдруг крепко обнял, заставляя положить голову к себе на плечо и начал как будто… убаюкивать?

— Все проходит, анэ. Все проходит — и это пройдет. Ты разрываешь мне сердце своим плачем. Не плачь о Дарке.

— Потому что он не стоит моих слез? — всхлипнула, решительно вытирая глаза рукавом.

— Потому что не нужно. Слезами ничего не исправить. Да и не стоит делать выводы, ничего не зная. Кто тебе наговорил глупостей?

И вот такой вот Анарис… да он по-настоящему пугал! Это все равно, что мантикора бы к ней заявилась и мурлыкать начала!

— Полагаете, это действительно глупости, Ваше Высочество? — спорить, сидя у кого-то на коленях, несколько неловко. Она завозилась, пытаясь выбраться, но…