— Ты что-то говорила про Элигаров, — напряженно заметил.

— Тебе показалось, — фыркнула, не реагируя на угрожающее “Дари”.

— Бесполезно, она сейчас невменяема. Ты себя в подростковом возрасте вспомни, — снова противный блондин.

— Котик! — встрепенулась, — кто-то из магов судорожно закашлялся. — Где мой котик?

— Ты его что, с собой потащила? — только Дарк понял, в чем дело. Все-таки умный темный. Даже жалко на него, скрытного, обижаться.

— Конечно. Иначе затискают. Так, где Айри и котик?

— Ваш играсс тут, миледи. Он еще очень мал, но пытался выбежать из библиотеки и помочь вам.

Появилось новое лицо. Высокий мужчина в светло-зеленом камзоле без рукавов поверх легкой рубашки улыбнулся ей неожиданно тепло. Хотя лицо было не старым, но глаза… умные, и какие-то добрые, лукавые.

Он держал на руках котенка, и тот не пищал и не царапался — только вертел с любопытством головой, а, увидев Дари, радостно заурчал.

— А ваша подруга уже отправлена в целительское крыло. Мы поставим ее на ноги, не переживайте, вы вмешались очень вовремя. Вас, думаю…

— В покои. В мои. Туда не пробежит и мышь, — процедил лорд Аргон. И что вредности такой повышенной сегодня?

— Как скажете, мой… господин.

И они пошли. Вернее, все пошли, а она очень даже уютно и комфортно поехала.

И так хорошо было, и так весь мир обнять хотелось, пока ее несли по лестнице сначала вниз, а потом снова вверх, переходя в другое крыло.

И она даже не сразу обратила внимание, что их процессия вдруг резко остановилась и послышалось странное шуршание. Заерзала, пытаясь выглянуть из кокона рук темного, но тот не дал. Наоборот, прижал крепче, как будто всерьез переживая, что она может сбежать.

— Что здесь происходит? — от этого негромкого, пронзительно-ледяного голоса, как крошевом обсыпало. Даже магическая эйфория немного спала, — Что? — надменное. — Мне никто не пожелает объяснить? Даркарен?

Кому это он?

— Да, Ваше Величество? — вежливо-безразличное.

Вот мрак, там что, император? Она до конца не верила. Император был где-то далеко, наверху, недосягаемо для людей. Что ему делать в Академии, когда даже испытания сегодня нет?

— Кого ты тащишь? — пренебрежительное. — У меня к тебе разговор, так что оставь свои дела и следуй за мной. Хватит уже заниматься глупостями, лишь бы доказать, насколько ты самостоятелен.

Откуда он так хорошо знает императора? Что происходит? Нет, если бы не проклятая эйфория, она бы точно догадалась, а так… Внимание рассеивалось.

— Ваше Величество, — попытался было вмешаться Проклятийник, но его, видимо, оборвали жестом.

— Видимо, вам было недостаточно последнего нашего разговора, — голос ее лорда был негромким, но каким-то… жестким? Равнодушным? И он совершенно не боялся показать свое недовольство при всех, хоть и не выходил за рамки, — что ж, в таком случае мы сейчас доставим пострадавших в целительское крыло, и я буду в вашем распоряжении, мой император. Ильганир…

Так там и апологет Зимы.

— Даже не поздороваешься со своей невестой? Где твои манеры, сын.

Небо вдруг закружилось. И стало близким-близким. Сердце словно прошило иглой. Ерунда, заштопает. И не с таким справлялась.

— Вот как? — воздух ощутимо похолодал. А голос лорда Аргона обесцветился, звуча теперь монотонно и по-настоящему неприятно.

Кажется, она даже передернулась. Правда, чужая магия тут же скользнула к ней, успокаивая. И магия эта, в отличие от своего хозяина, была очень даже приятной.

— Что ж, прошу прощения, не заметил вас сразу, госпожа. К сожалению, не знаю вашего имени.

— Маили дарх Наитир, мой принц, — прозвенел негромкий голосок, и Дари не выдержала. Заерзала и все-таки приподнялась, щурясь.

Маили, значит. Запомним. Невысокая, но не хрупкая. С пышным… пышной грудью, изящно прикрытой кружевами платья, красивой фигурой, безупречной вежливостью и грацией. Вот только что скрыто за этой нежной, благожелательной маской?

— Леди дар Наитир. Лорд Стужа. Мой император. Я скоро вернусь, — короткий кивок, — и, больше не смотря в сторону гостей, мужчина зашагал вперед.

Миг. Другой. Воронка тьмы закружила их и осторожно поставила на пол-лазарета. Вскоре появился и целитель с Ирием Шаэроном. В палате было тихо — видимо, Айри положили в другую комнату.

Тяжелое молчание висело в воздухе, стремясь раздавить.

Лицо темного нависло над ней, а потом ее осторожно переложили на постель.

— Я разберусь с этим, — кончики пальцев скользнули по ее щеке.

Конечно, разберется. Вот только надо ли это ей самой? Настолько ли сильны ее чувства, чтобы рисковать детьми, на которых может пасть гнев императора?